Сибирские огни, 2001, № 1

ВЛАДИМИР НИКИФОРОВ ПОСЛЕДНИЙ ПАРОХОД его тут же убрали. Дизель-электроход стал отчаливать. Командовал отходом с мости­ ка крепыш в кожаной куртке и в накинутом на голову тонком капюшоне. Включили «Прощание славянки». Мужик рядом сказал, что дизель опоздал на пять часов. — Из-за ветра, — сказал я. — Да ну! Из Игарки-то вовремя вышел! Я не стал его переубеждать. Дизель-электроход развернулся и пошел вверх. Девица долго махала рукой. Я увидел, что она вдрызг пьяна. Спустился на берег и вдруг услышал за спиной пьяное причитание: «Ой, какое небо!», и почувствовал спиной ее взгляд. Неужели увяжется за мной, с ужасом подумал я, но она повернула к легковым машинам. Машина, подобравшая ее, остановилась рядом со мной. Водитель высунулся в окно: — Она вас пожалела. Садитесь. Я не стал отказываться, сел на переднее сидение. — Ой, — заговорила она за моей спиной, — я тоже хочу такую же шапку-кепку, как у вас. Я уже и шкурку прикупила. — Мадам, вы опрокинули на меня свою нежность, словно стакан с горячим чаем. Дорога шла низом, я вышел уже в городе, так что пришлось возвращаться пеш­ ком. ...Заката нет, над берегом плотные тучи. А утром видел восход: солнце поднималось между домами со стороны Нориль­ ска. Дудинское солнце всходит в Норильске. Кантовщик крутится у Кабацкого, рядом лодка. Видимо, рыбачат. Вспомнил северный Сахалин, как две недели на морском буксире ждали погоды, чтобы букси­ ровать во Владивосток понтон, как днем ловили с борта красноперку, корюшку, се­ ледку, а ночью ставили сети на горбушу; шел дождь и море фосфоресцировало, взрываясь под веслом снопом огней. В туалете опять перегорела лампочка, из окна видна одинокая звезда. По телевизору — о смерти Раисы Максимовны. Вахтерша отреагировала, как и многие у нас, привычно-зло: — Это ему за Чернобыль. С вечера напился крепкого чая, не смог уснуть. Всю ночь шел снег. Я то и дело включал свет и пил таблетки. Встал с головной болью. Над Дудинкой пурга. Из окон школы не видно барж на рейде, за причалами белая пелена, только хоботы кранов торчат на грани видимого и невидимого. Попросил студентку Сашу найти Наташку, племянницу Игоря: Хочу привлечь к преподаванию. Снег валил три дня. Вода свинцово-темная, на далеком берегу заснеженная зем­ ля чередуется с не заснеженной; как будто там город с белыми домами. Флаг трепе­ щет на север, как только повернет на юг, все изменится. Было бы время — на последнем пароходе вверх. Первые два-три дня свинцовая вода, волны, низкая пелена облаков, снег на берегах, ребятишки, если еще где-то остались ребятишки, катаются на санках с крутого берега, мужик какой-нибудь вы­ лезет наружу из-за ветра, взглянет на корабль и скроется в тепле; а потом — тайга, красивая, осенняя, особенно яркая в средней полосе, на подходе к Подтесово. И вот ветер изменился, снег сразу порыхлел, просел, с крыш капает. А когда выглянет солнце — полное ощущение весны. Днем таяло. У крыльца школы лужа. Солнце печет, весна в полном разгаре. Но к вечеру опять повернуло на север. После ужина вышел с фотоаппаратом в город. По ступенчатому, с уклоном, тротуару катались на санках мальчик и девочка. Кадр был хорош: снег, улица уходит вниз, дальше большие дома, корабли, краны, справа рейд, баржи — но никем не оживленный. Наконец, показалась фигура женщины в шубке. Она шла долго, мед­ ленно; я ждал с взведенным спуском. Женщина не дошла до меня, свернула к тем же домам, но я успел нажать кнопку. Ровно в 9 зашло солнца, я успел его снять между железом двух пароходных стрел. Прошел на территорию порта под трубами отопления. Старая управа забита досками. У пирса в устье речки Дудинки стоят «Завенягин», обшарпанный «Порто­ вый», плавмагазин. «Ярославец». К «Ярославцу» подъехали на машине-фургоне, собираются грузить куда-нибудь в Караул, Воронцово, Усть-Порт. 172