Сибирские огни, 2001, № 1

Светлой ночью подошли к Туруханску. Проводили соседку — светлоголовую девушку с единственным недостатком в виде отсутствия зубика. Работает секретарем в местной школе. Я спросил ее про музей Ариадны Эфрон. «Да есть как будто...» Утром легкий туман. Светло-светло. И тихо-тихо. Днем солнце почему-то опять с нашей стороны, значит, идем на северо-запад. Проходим Ермаково. В пятидесятых зеки здесь строили дорогу века Салехард -— Игарка. На высоком лысом берегу темные старые бараки. В самом Ермаково я был лишь раз. Шел с матерью вдоль железной дороги и собирал голубику. Женщины в магазине заглядывали в мое ведерко и хвалили: «Какой молодец, сколько ягоды со­ брал!» К Игарке подходим Карасинской протокой. Над свинцовой водой висят облака. Ветерок, а на берегу еще дамы в купальниках возлежат на тряпочках, ребятишки плещутся в воде. На рейде корабли-лесовозы с доисторическими названиями «Пио­ нер Белоруссии», «Пионер Литвы». Вышли с Игорем в город. Все то же: горсад из двух рядов березок, которые так и не выросли за 30 (!) лет, управа с вышкой-диспетчерской, деревянные дома-двух- этажки. Справа ДК. Когда-то здесь было шумно, чужаку обязательно намнут бока. Сейчас на двери ДК замок, тихо, лишь у магазинчиков и киосков с одним и тем же набором водок, ликеров, импортного ширпотреба теплится кое-какая жизнь. В первом же магазине встретили Колю Ходячих, нашего выпускника, отовари­ вающегося водкой и хлебом. Выпили у него в гараже, закусили осетриной. Старпом Петрович дал отвальный гудок. И вот мы идем в морском просторе, мимо высоких буев-поплавков. Мы не спим всю ночь, и солнце слева по борту все не садится, плывет, светлое, над берегом. Я рассказываю про аварию у мыса Убойного, когда наши баржи штормом раз­ бросало по всему водному простору. Нашу баржу течением, несмотря на ветер, прибило к высокому берегу, где было затишье. Те же баржи, что остались на фарва­ тере, разбило, утонули муж и жена Михасенки. Их похоронили в Дудинке, на кладби­ ще за угольным причалом. В Дудинке серенько, ходят в плащах и куртках. Женщины все как одна хороши. Мы устраиваемся в гостинице, но нас тянет на дизель-электроход и мы через весь город тащимся к пассажирскому причалу. Сидим в тесной трехступенчатой каюте старпома, Петровича то и дело вызывают. Корабль уходит в 13-00, музыка играет долго-долго, и становится вдруг непонят­ ным, зачем он приходил сюда... Возвращаемся в город. Хлынул дождь. Нас подвозят до самой гостиницы, окруженной новенькими яркими киосками. ...И вот я обошел злачные места вокруг гостиницы, в которой проживали в 1995 году с Игорем, — и не узнал: где те киоски, у которых бурлила жизнь? Вечереет. Поднялся ветер. Судя по трепыхающемуся триколору над трехэтаж­ кой погранзаставы прямо под моим окном — ветер юго-восточный. На небе и на воде рябь — волн и облаков. В десять (местного) совсем потемнело. На кораблях зажгли огни. На территории порта пылают люминесцентные фонари. На небе вдоль реки пролегла светлая полоса. На рейде редкие огни судов. Всю ночь в порту гремит грейфер, грузит на баржу металлолом. Но шум не раздражает, а даже успокаивает, как вибрация корабля или стук колес: на пароходе и в вагоне просыпаешься и мучаешься, не можешь заснуть, от тишины. Утро пасмурное, ветер, волнение. «Опроставшийся» танкер, словно птица пе­ релетная, потянулся на юг, на зимовку. Спускаюсь на завтрак в просторный зал. Манная каша, булка. Потом пробира­ емся с коллегой-математиком к школе, где нас ждут студенты — верхом, мимо разру­ шенных старых домов. Под ногами деревянные шпалы без рельсов, деревянный мостик ведет в овраг, где течет мутный ручей. По берегу ручья проложена труба теплоцентрали. У трубы зеленая свежая трава. Трехэтажная школа. В классах жара. Вот бы немного тепла отсюда в мой номер! А то у нас с коллегой один обогреватель. Договорились, что днем калорифер у меня, а на ночь коллега его забирает: его номер угловой, самый холодный. Ветер поменялся на северный. Порожние секции развернуло поперек реки. Большой толкач-двухтысячник формирует состав из порожних барж. Рейдовый теп­ лоход толкает груженую секцию к речному причалу в устье Дудинки, выше всех морских причалов. 167 ВЛАДИМИР НИКИФОРОВ д ам у , ПОСЛЕДНИЙ ПАРОХОД