Сибирские огни, 2001, № 1

хочет обмануть? Себя? Жену? И еще раз не вытерпела Люба, когда начал Сергей возить сено на овцеферму, где работала Алка Уралова. — Сереженька, хоть пожалел бы меня... Людских пересудов постыдился... Ведь и на молочно-товарную ферму можешь подвозить корма, — как-то покорно, почти с мольбой проговорила Люба. Чего не сделает с человеком горе! Но Сергей только опустил голову. — Сюда назначили возить... Что я, виноват?— и спрятал лицо от остекленевших Любкиных глаз. Много, очень много невеселых дум бродило в голове у Сергея. И все-таки он наслаждался окружающей его красотой. Заметив высохшее дерево, одиноко тор­ чащее в желтой кипени еще не начавших опадать берез и осин, он ощутил жела­ ние подойти и срубить его, чтобы не портило оно грустной картины. Почему-то вспомнилась Любка... Сергей подобрал вожжи, и лошади нехотя перешли на рысь. Подъехав к овцеферме, Хопров слез с воза, зашел в помещение. Алка Уралова и три женщины о чем-то разговаривали. При виде Сергея все замолчали, а Уралова отвернулась и стала смотреть в окно. -— Привез... сено, — смущенно произнес Хопров. — Видим, — отозвался кто-то. — Помогите сметать. — Пошли, девчата... Позже всех поднялась Алка. Проходя мимо Хопрова, она опустила голову. Но Сергей все равно увидел на ее лице чуть заметную белую полоску, — точно кто легонько провел по ее щеке мелом, — след бешеной скачки на лошади по лесу. Сергей Хопров вздохнул и тоже пошел к возу. Может быть, так ни на что и не решился бы молчаливый Сергей Хопров, кото­ рый не находил себе места от полыхавшей в нем любви, может быть, и потухла бы она сама собой, как костер, в который никто не захотел подбросить новую охапку хвороста... Да снова запела Алка. Что-то грустное, сожалеющее звучало теперь в ее голосе. Говорят, пьяные и влюбленные теряют рассудок. Забыл Сергей Хопров, что есть у него жена и дети. Молчаливым осенним вечером, почти не таясь, пришел он на овцеферму. И будто не удивилась Алка его появлению, подняла на него серые, чуть притушенные глаза. — Выйди на минутку, — тихо попросил Хопров, комкая в руках габардиновую кепку, которую принес почему-то в руках. Алка накинула на плечи белый вязаный шарфик, потянула вниз концы так, что острыми углами выступили плечи, но с места не двинулась. — Зачем? Если есть что, говори тут... Молча стаял у порога Сергей Хопров, молча смотрела на него Алка. Потом поднялась, стремительно вышла из комнаты, остановилась у изгороди кошары, нава­ лилась на нее грудью, стала смотреть в землю, не говоря ни слова. Сергей подошел сзади, несколько раз хлопнул по изгороди фуражкой. — Я сам... к тебе, — проговорил он, тоже смотря в землю. — У тебя жена, дети... — А мне что... Разведусь. Сама просит об этом. Алка не пошевелилась. — Ты не сердись, что я не пришел тогда к Касьяновой пади... Тяжело мне... Оттолкнувшись от изгороди, Алка Уралова медленно направилась обратно. Сер­ гей схватил ее за руку... — А завтра... буду ждать... Придешь? — Да, — Алка осторожно высвободила руку и ушла, не оглядываясь... И ушла, не оглядываясь. А если бы посмотрела назад, увидела на том месте, где 155 АНАТОЛИИ ИВАНОВ Я Ш АЛКИНЫ ПЕСНИ