Сибирские огни, 2001, № 1

вился, повернул к ней страшное, обескровленное лицо. Испуганно вскрикнула Люба, прижав обеими руками к сердцу скомканный передник. — Перестань ты, слышишь! — не помня себя, крикнул он и, круто повернув­ шись, вышел. ...До глубокой ночи сидел в саду Сергей Хопров. Давно погас закат, и хитро перемигивались между собой голубоватые звезды. Было о чем подумать Сергею... Снова видел он себя на узкой лесной дороге, зажатой с двух сторон лесом. Лежит на бричке с травой Алка Уралова, а он сам правит лошадьми. Но не он везет Алку, а она увозит его куда-то... И нет сил, чтобы спрыгнуть с брички, остановить лошадей... А где-то там, позади, стоит Любка и с тяжелым укором смотрит им вслед. Из-за Любки­ ной спины испуганно выглядывают детишки, крепко вцепившись ручонками в ее юбку. Ничего-то они не понимают, не знают еще, какое горе постигло их... Очнулся Сергей от чьего-то ласкового прикосновения, вздрогнул. — Сережа... — Чего тебе, Люба? — Давай поговорим... — Давай, — тяжело вздохнул Сергей. Потом повернулся и обнял жену. Она прижалась к его груди и опять тихо заплакала. — Зачем ты, Люба? — Хорошо так... Легче. Черные, точно облитые тушью, деревья еще дышали дневным зноем. Но из глубины сада уже тянул освежающий ветерок. Оба долго молчали. Наконец Люба осторожно произнесла: — Мы так хорошо жили, Сережа... Сергей не отвечал, медленно поглаживая ее плечо. — Наша семья была самой счастливой в Черемшанке, — продолжала Люба. — Я так думала... Люба молчала, надеясь, что он заговорит, откликнется. — Сереженька, что с гобой? — Не знаю. Люба, — грустно проговорил Сергей. И хотя Люба уловила в его словах подтверждение тех слухов, в которые не верила, или убеждала себя, что не верит, она почувствовала облегчение: в голосе мужа звучала искренность, обещав­ шая семье прежний мир и радость. И уже смелее Люба произнесла: — А я знаю — Алка Уралова... Сергей молча улыбнулся в темноте, и Люба догадалась об этом. — Ты чему улыбаешься?.. — Так. Смешно бываете жизни. Я ведь чуть на свиданье к ней не ушел сегодня... — Сережа! — невольно вырвалось у Любы. — Ничего, Любка. Разве я виноват? Пройдет все... Сергей провел рукой по волосам Любы и вдруг ощутил, как на виске жены под его пальцами бьется живая маленькая жилка. А в это время за Касьяновой падью, там, где весной жег костер Сергей Хопров, медленно ходила взад-вперед по небольшой полянке Алка Уралова. Потом опусти­ лась на землю, обхватила руками колени и так застыла... Неслись из леса ночные звуки. Где-то в черной чащобе жутко кричали совы; печально плакала за лесом в болоте выпь. Но Алка Уралова ничего не слышала. Где синеют в траве васильки... тихо и печально пропела она. Помолчав, начала снова: Где недавно горели костры, А теперь стынет только зола... Над лесом нежно зарозовел край неба. Черная ночная мгла стала синеть. Оттуда, 151 АНАТОЛИЙ ИВАНОВ і М І к АЛКИНЫ ПЕСНИ