Сибирские огни, 2001, № 1

В постели вы как на войне. Козлы! Козлы-ы! И вот он, значит, этак фланирует, а его догоняет наш джип с тонированными стеклами. Джип равняется с этой лощеной тварью, стекло опускается. Я — мафиоз­ ный «папа», сижу на заднем сиденьи, развалясь вальяжно, а на переднем сиденьи один из моих, так сказать, учеников, нет, лучше и надежней, если кто-нибудь из сыно­ вей. Надо же натаскивать молодых волчат... На коленях у него— пушка с глушителем. Для этого весьма хорош старый добрый ТТ, недурен также длинноствольный 9-ти миллиметровый парабеллум ( «морская» или «артиллерийская» модель); годится и «стечкин», но этот похуже; «макар» не годится вовсе, и заряд слабоват, и ствол коротковат, в упор не попадешь. Спросите любого сколько-нибудь приличного авто­ ритета: какую пушку он предпочитает для дела? Конечно же, «токаря», чувак, какой базар? — будет ответ... Итак, на коленях у сына «токарь» с глушаком, лучшая пушка всех времен и народов, мы приближаемся к «объекту», равняемся с ним, стекло у нас ме-е-едленно опускается, и с самого близкого, верного, убойного расстояния, почти в упор, сынок всаживает в длинную нескладную фигуру чуть ли не всю обой­ му. Вот тебе и... Будет! Будет жить при коммунизме Наше поколение людей! Это не я писал. Это он писал, выслуживая, вылизывая, выцеловывая себе мес­ течко в прогнившем чреве того громадного, погибшего от собственной громаднос­ ти, организма, который сейчас растащили и остов которого догнивает, подобно выб­ рошенному прибоем кашалоту; его угробили вы, номенклатурные гении соцреа­ лизма, — своей высокооплачиваемой любовью. Растащили своими иудиными поце­ луями. «Марш кинескоповцев» не приходилось читать? Прочтите — перл! Козлы! Козлы-ы! Салон наполняется сизым сладковатым дымом. «Объект» падает шнобелем в дорожную пыль, а мы медленно, как ни в чем не бывало удаляемся. Я хлопаю сынка по угловатому плечу: молоток! И протягиваю ему откупоренную бутылку «Камю»: дерни-ка! Тот растерянно-счастливо улыбается, радуясь моей скупой похвале. Пос­ ле чего везу его на «малину», где всю ночь предаемся дичайшей гульбе. Преем­ ственность поколений. Семейный, так сказать, подряд. Мечты, мечты... А этот двурогий, с седым бобриком, между тем жив-здоров, сочиняет бодряческие оды-панегирики чиновникам-кормильцам, всем этим ком­ мунальным баронам (ему это близко, первая специальность), королевам приемных, секретаршам-многостаночницам, акулам начальнического имиджа, и в свите новой делегации он опять улетел то ли в Африку, то ли в Америку, что-то там по обмену опытом в сфере индустрии музеестроительства, ведь они. такие, непотопляемы, всплывают при любой стихии, существуют в любой среде, самой едкой, как выше­ упомянутые существа, жители кишечника, с виду вроде полное ничтожество, при­ чем ежеминутно демонстрирующее это свое главное качество, а вот поди ж ты, попробуй найди на него управу, руками тронуть мерзко, западло, слишком чисты для этого руки, но и стальной вилкой закона не подцепишь. Такие скорей тебя самого подцепят. И вот он расклад: это ничтожество, как какое-нибудь высочество, возят на белой «Волге», а тут трясешься на общественном транспорте, который страсть как нерегулярен — так бы регулы появлялись у ваших любовниц! — часами простаиваешь перед оружейной витриной в пустых мечтаниях, и остается лишь, подобно австралийским аборигенам или каким-нибудь бушменам тупорылым, ри­ 137 ВЯЧЕСЛАВ ДЕГТЕВ РАССКАЗЫ