Сибирские огни, 2001, № 1

ВЯЧЕСЛАВ ДЁГТЕВ Ж РАССКАЗЫ ФАРАОН И НЕФЕРТИТИ Личностью, овеянной легендами, он был, кажется, с самого своего зачатия. Вот что рассказывала по этому поводу его матушка. Рассказывала, понятное дело, тетя Соня своим самым близким подругам. Были они тогда в турпоездке в Египте. Группа советских учителей. Двенадцать завучей и директоров, сплошь женщины. Что-то там по обмену опытом с египетски­ ми коллегами. Сейчас уже трудно вспомнить, «товарищи» они были тогда еще, египетские коллеги, или уже «господа». Естественно, на десятый день пребывания повезли их к пирамидам. Вошли в лабиринт какой-то пирамиды (то ли Хефрена, то ли Менкуара), двинулись на ощупь. Темень. Запах склепа. Запах вечности и тлена. Та­ инственность. А еще ощущение, что время как бы расступилось, и ты уже где-то в преддверии ада. Где нет уже различий между живыми и мертвыми. Даже стены, казалось, светились — то ли от времени, то ли еще от чего, — каким-то таинствен­ ным потусторонним светились зеленоватым светом. Соня не заметила, как отстала. Она осознала это, когда оказалось, что никого вокруг нет. Ткнулась туда, сюда! Везде стены, холодные и какие-то липкие. Заблуди­ лась! А кричать стыдно. Да и страшно. Но она взяла себя в руки. Ничего, сказала, лабиринт — это ведь не пустыня, авось как-нибудь... А если что — так ведь всё равно найдут, рано или поздно. И пошла наугад. То ли час, то ли два блуждала (она говорила— «блукала»), то ли минут двадцать. Ужас, в общем, тихий. Но расслабляться себе не позволяла. Может, там как раз и седеть начала — первые сединки на висках появились. Пока ходила, вспомнила между прочим, как предупреждал их гид, что отставать в пирамиде, дес­ кать, никак нельзя. И рассказывал при этом какие-то чудные легенды. Например, что к некоторым отставшим хорошеньким женщинам является Хозяин пирамиды. Жен­ щины при этом впадают в прострацию и выполняют любые его прихоти. Она тогда еще посмеялась легкомысленно: как же, мол, ваш Хозяин узнаёт в кромешной тьме, какая женщина хорошенькая, а какая нет? На что гид ответил, что сия тайна велика есть. Но как-то узнает. На то и Хозяин. И только она об этом вспомнила, как вдруг слышит— навстречу кто-то идет. Да, точно! Явственно слышно шарканье. Сопенье. Пыхтенье. Похоже, какой-то мужик ломится. «Рамзее, ты, что ль?» — спросила она как можно непринужденней. «А то кто ж?!» — был ответ. «Ты русский, что ль?» — удивилась Соня. «А то не ясно...» После чего подходит вплотную, обнимает ее и даже лезет вроде как целоваться. Вот это нахал! А у нее отчего-то и сил никаких нет сопротивляться. Даже странно как-то... А он еще смелее ведет себя. А она вроде как во сне в каком-то странном, горячеч­ ном. Он же предлагает ей прямо тут, в пирамиде, — это ж, говорит, воспоминание на всю жизнь, второго такого случая уже никогда не представится, и что-то еще несет подобное, такое же безумное. А у нее от изумления вроде как язык даже отнялся и совсем не стало сил возражать или еще как-то сопротивляться. («Ну, а дальше что?» — перебивали тетю Соню подруги обычно именно на этом месте. «А что дальше?! Я подумала тогда, что только русскому такое могло прийти в голову. И только рус­ ской. — дергала она себя на этих словах за длинный крючковатый нос, — только русской могло прийти в голову на такое предложение согласиться. Точнее — не возразить», — поправлялась; видимо, давала знать врожденная природная скром­ ность.) Он же между тем спросил: какая, мол, ты из себя? Не сильно страшная и старая? Нет, отвечала тридцатитрехлетняя Соня, косая и несколько вообще-то криво­ бокая. Красавица-блондинка природная, отвечала она, двадцати пя...трех лет. Ух, вы­ дохнул он счастливо, в самом, дескать, соку девка. И сделал свое дело быстро, бурно и поспешно. Нет, точнее будет, наверное, так: быстро, грубо и умело. Со стоном, с бормотаньем. Но Соня успела-таки вскрикнуть от восторга, и даже, кажется, не раз... Не часто, скажем прямо, такое с нею случалось, да. отнюдь не часто. 130