Сибирские огни, 2001, № 1

обозЕїачившимся животом, ее сестра и их мать. Он вышел к ним, поставил чемодан, положил на него фуражку, поговорил и спохватился: что-то, дескать, забыл. Вернул­ ся в часть, перелез через забор — и на вокзал! Вот за это-то н расплата... У просевших ворот одного старинного кирпичного дома с узкими окнами-бой­ ницами Савл видит под жестяным навесом икону очень знакомого письма. Видно, тут как раз и проживает тот самый богомаз, у которого совершенно нет никакой «школы»... Хоть и сказано: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное», но Савка любил учиться. И о школе мечтал лет с пяти. А перед самым первым сен­ тября, как назло, он очень тяжело заболеет — наверное, от ожидания. Каждый раз, выныривая из жаркого омута, он будет спрашивать у матери, не купила ли она ему к школе букварь, на что мать неизменно будет отвечать: «Подождем, может, ты еще и помрешь». Эти слова врежутся ему в память на всю жизнь. Никто никогда не гово­ рил слов страшнее. И все-таки он любил свою мать, пока она была жива, любит и посейчас, ибо человеку не дано выбирать родителей, потому-то, наверное, беличья кисть как бы сама собой и выводит сейчас лик Богородицы, уж очень смахивающий на лик его матери, не опухшей и опустившейся, какой осталась она в его памяти, а молодой, красивой, вот как на этой старой фотокарточке, где она у разрушенного здания, вроде бы на церковь похожего, а рядом какой-то солдатик держит в руках лом, как будто это копье, и у солдатика этого до странности знакомые крылья носа... «Ладно, — говорит он тетке, взбивающей яичную темперу, — читай молитву к Ангелу-Хранителю, проси, чтоб послал какого-нито покупателя». Денег не осталось даже на хлеб. Даже дрозду не за что корма купить. Очень сильно поиздержался намедни на краски. Зато уж краски приобрел так краски — сам Рублев, наверное, рад был бы таким-то: тут тебе и «черный марс», тут тебе и черлень, и горная синь, и умбра, ультрамарин и краска желтая стронциановая, и даже подвохривольную сли- зуху приобрел. Из самой Греции, из Афонских монастырей привезли .давнишний заказ, уже и забыл про него, — кровь из носу надо было выкупить. Все деньги отва­ лил, до копейки. Ну да не в деньгах же счастье, и что заботиться о дне завтрашнем, пусть завтрашний день сам о себе заботится... Услышав это, тетка веселеет и, перекрестившись, начинает читать. Черный дрозд в клетке взбадривается и начинает скакать по жердочке. Дверная щеколда щелкает, и в сенцы кто-то входит... Савл открывает ветхую дверь, щелкнув щеколдой, и входит в темные сени, где пахнет пылью средневековья. Что-то неясное рождает в нем этот старинный запах истертого в прах красного кирпича, пропитанного вековой горечью несбывшихся надежд нескольких поколений, и он чувствует, как от волнения трепещут у него кры­ лья носа... Встречает его пожилая женщина с одутловатым лицом. «Интересуетесь?» — поводит рукой вокруг. Савл останавливается на пороге в изумлении и оторопи. Ком­ ната сияет каким-то неизбывным светом. Крайнюю нищету демонстрирует и возвы­ шенный аскетизм подчеркивает. Всюду блестят лампады, отражаясь в очах много­ численных святых. В клетке неспокойно сидит черный дрозд, то и дело перебирает восковыми лапками по жёрдочке, да блестит янтарными бусинами глаз. Всё необыч­ но в этой комнате, странно и торжественно, всюду старинная простота, предельная бедность глядит из всех углов, но в то же время каждая вещь, самая простая и незна­ чительная, исходит какой-то благостной добротой. Сами стены, толстые, слежавши­ еся за века, протоптанный посреди комнаты каменный пол, узкие окна-бойницы, старинная печь в голубых изразцах, лавки вдоль стен, прочные приземистые табуре­ ты, брусья-тяблы под расставленными иконами — всё говорит за то, что перед ним сколок старины, вот так же, наверное, выглядели мастерские у великого Дионисия, Данилы Черного, Прохора-с-Городца, Феофана Грека, да и у самого Андрея Рубле­ 127 ВЯЧЕСЛАВ ДЁГТЕВ « Ш РАССКАЗЫ