Сибирские огни, 2001, № 1

покоя, недаром сказано древним: во многой мудрости много печали, и кто умножа­ ет познание — умножает скорбь; и лишь праведники, как мне кажется, безмятежны в неколебимой, спасительной вере своей. Увы, сынок, это так. И я бы сам желал, чтоб это было как-то иначе. Вроде бы и строишь, а всё — разлетается. Вроде говоришь, да все не про то. Ежели не выпьешь— ни черта не получается, А выпьешь — воешь волком, ни за что, ни про что... Одно время попытался заняться так называемым бизнесом. И влез в это, и стал, что называется, «крутиться»... Обман напластовывался на обман, а хитрость переплеталась с хитростью. Стал плохо спать, стал с тревогой озираться. Вздраги­ вал чуть ли не от каждого звонка в дверь, и, прежде чем взять телефонную трубку, смотрел, какой высвечивается номер. Однако терпел, думая, что деньги, как гово­ рят, принесут свободу и дадут уверенность в себе. Но со временем понял, что прорва эта не насытится, а что касается свободы — то это та же тюрьма, только вход с другой стороны. Гоняться за богатством — все равно что наполнять дырявую бочку: пока но­ сишь воду— какой-никакой уровень держится, но как только бросишь подливать — все сразу же и уйдет. И у меня ушло сразу же, будто и не было ничего, но я ничуть об этом не жалею. Хоть иногда и говорят мне: так жить нельзя! Ну почему же, я-то вот живу. И даже нахожу в своем существовании удовольствие; правда, не всегда. Но водчонка пока что бодрит... Хотя иногда так припирает, что если не выпить, то хоть в петлю, хоть в омут, а выпьешь — только зубами скрипеть, только душе растрава. Ибо с совестью, сынок, на свете тяжко, ох тяжко жить, а с душой — лучше и не рождаться. И тем не менее, я благодарен Господу, что мучаюсь пока что на этом свете, а не на том... Думал также, что, может быть, счастье в семье, во взаимной любви, когда жена верно ждет тебя у очага, и не раз заводил я жен и ждал счастья — как у моря погоды. С одной четыре года строил дом, а она даже не знала, где он находится; с другой за два года заработал квартиру, но она развалила семью подозрениями, обыскиванием, пролистыванием записных книжек и прочими унижениями; с тре­ тьей заработал еще одну квартиру, но она, гордящаяся своей голубой кровью и белой костью, не порадовалась, не восхитилась этим — у их вымирающего рода не было проблем с жильем и антиквариатом и потому не было, как у всех вырожден­ цев, понимания, что это такое — своим горбом зарабатывать хоть что-нибудь. С каждой прожил я по пять лет, уходя, не взял с собой ничего, и вот приходится констатировать: все эти браки, такие разные и такие одинаковые, в конце концов не принесли ничего, кроме горечи потерь, ни-че-го, одни разочарования и неудо­ вольствия, ибо кого любишь — тот для тебя и господин, а я их всех любил и, к сожалению, тогда еще не мог это скрывать. И вот — результат. Увы мне, увы... Тогда стал, наученный опытом, заводить сожительниц и любовниц, и испытал дос­ таточно счастливых мгновений, потому что всякая неопределенность на женскую сущность влияет положительно, но то были лишь мгновения, потому что всякий раз после бурной самозабвенной ночи обязательно наступало трезвое утро, а с ним — похмелье и прозренье, когда становится видна вся неприглядная изнанка таких отношений, и всякий раз после этого оставалась лишь горькая отрыжка разо­ чарования... а еще дурная слава и дурные болезни. И все тянулось годами, и отрав­ ляло жизнь еще более, и без того невеселую. Про так называемых «друзей» и говорить не стоит — даже от сотни друзей не бывает ничего, кроме сотни чужих ненужных проблем. Ведь мало кто приходит, когда радостно, но всяк норовит прийти в горести и печалях, и вытираешь ему слезы, и говоришь бодрящие слова, но только самому никто слез не вытер и не 121 ВЯЧЕСЛАВ ДЕГТЕВ РАССКАЗЫ