Сибирские огни, 2001, № 1

— Совсем. — Надо же, не война, чтоб люди исчезали бесследно... На этом разговор закончился, поскольку Иванов рухнул. Найденов оттащил его на диван, уложил, как смог, аккуратнее. Сам вернулся на свой стул, но прободрство­ вал недолго. Потом несколько раз просыпался, пил воду, опять засыпал. И вот — сон не сон, пригрезилось. Огромный хоровод, посредине Иванов с саксофоном. Дует — а музыки нет. Однако хоровод кружится. Перед Найденовым Любаша, за ним Веря­ сов, и так по всему кругу, все знакомые лица — Людмила, Игорь, Лена, Гоша, Тать­ яна, толстая солистка из квинтета, Наташа из далекого Хабаровска, Тимофей... Иных уже нет в живых. Едва Найденов натыкается на них взглядом, они тут же падают, но живые не отпускают их рук, и они тянутся волоком вслед за другими. Некоторые, теряя силы, приседают, кто-то становится на колени — тащить приходится и их. С каждым новым упавшим или согнувшимся Найденову все труднее двигаться, руки — того и гляди — оторвутся. Но он тянет, преодолевая все возрастающее сопротив­ ление. Сквозь пот, заливший глаза, замечает: уже нет никого, кто шел бы в полный рост, держал голову прямо, напрягал руки. Как же все это движется? — изумленно оглядывает по-прежнему кружащийся хоровод. Неужели я? Начинает понимать: чем больше силы прилагает одной рукой, тем больше нагрузка на другую. Он сам себя разрывает, передавая усилия по цепочке из беспомощных людей. И тогда решает: все, лучше упасть, как все остальные, бросить эту непосильную тяжесть, избавиться от муки. Попытался — и не смог, мало того, откуда-то взялись дополнительные силы, руки напряглись пуще прежнего, ноги стали отталкиваться от земли с удвоенной энергией... Очнулся весь в поту, руки и ноги ломит так, будто всю ту немыслимую работу он выполнил наяву. Но что это? Прислушался— с дивана, где лежит Иванов, слышат­ ся всхлипывания. Плачет! С какой-то невероятной силой сжалось сердце. Так было, когда у него на глазах сбило машиной десятилетнего мальчишку. Уже почти выбро­ сило наружу слова: Олег, что с тобой? Я рядом, я здесь! Здесь. А рыдания все силь­ ней, и Найденову кажется, будто его самого сотрясает эта беспощадная сила, бью­ щая его товарища. Он уже двинулся к нему, чтобы разбудить, и вдруг... Внезапная догадка остановила его. Это же так просто! Пень бездушный! Он, Найденов, один- единственный человек во всем мире, кто связывает эту безродную душу с отече­ ством, и он нужен Иванову именно ЗДЕСЬ. Какая-то далекая счастливая нота доходит до него через проснувшийся городс­ кой шум, рождает в душе легкость, ясность и приносит чьи-то, вроде бы, такие знако­ мые, но напрочь забытые слова. Кто знает, может, добро, счастье, удача — это как раз то, что еще не случилось, не произошло, не досталось?..