Сибирские огни, 1992, № 5-6

* * ♦ Мы высеваем в борозду зерно. Чтоб снова стало колосом оно. Мы прячем в землю золотистый жёлудь. Чтоб новый дуб качнул листвой тяжелой. Мы опускаем в землю мертвеьга, — И сознаем трагедию конька... 1—2.04.73 МАТЬ И УЦОЧЬ Была красивая и злая. И несчастливая — я знаю... Была не раз несправедлива. Хоть после каялась в тиши. Но дочке, тоже несчастливой. Не отдала своей души. Как будто ей за что-то мстила И не простила до коньга... Быть может, так и не забыла Того, что вовсе не любила Ты в юности ее оть^а! Того, что ни душой, ни телом Не удалась она в тебя!.. Чего ты для нее хотела, И ненавидя и любя! Счастливой доли, чтоб вмещала То, что тебе недодала!.. Чего ты дочке не прощала! Чего ты в ней не поняла! За что ее корила взглядом. Бранила, сердьгу вопреки!.. Вот так мы и стояли рядом, ^ Как два врага, скрестив клинки. И оставался нерастрачен Любви и нежности запас... При жизни — не могло иначе... Смерть рассудила все за нас.