Сибирские огни, 1992, № 5-6

Нормальный человек, Хотя бы бегло знакомый с ДеьсларациеЙ прав, просто обязан выступать против такого парламента, прот^ьв т а ­ кого правительства, против такого Президента и против такой Кон­ ституции. Это большивизм? Тогда все диосиденгоиие движения в Рос­ сии, Солженицын, Сахаров и Буковский просто фирменные боль­ шевики... Недобросовестны утверждения Вашего, г-н редактор, автора о з а ­ бастовке, которой хотелось (по-Синявскому, для самоутверждения) лидерам рабочего движения и к которой они-таки призвали горняков после вильнюсской репетиция путча. Синявский пишет, что его про­ сто ошеломила пропагандистская вакханалия, разразившаяся после вильнюсского расстрела в независимой прессе. (Добавил бы к этому и прессу международную заодно.) Признаться, меня, побывавшего по горячим следам трагедии в Прибалтике, ошеломило другое: вакхана­ лия оправдания безусловного убийства, вакханалия лжи, вакханалия шовинизма в прессе РКП-КПСС. Мне стыдно за газету «Кузбасс», в которой я не так давно работал, за публикацию статьи Синявского под названием, помнится, «Между Тулеевым и Невзоровым», в кото­ рой демократическое правительство Литвы названо фашистским, в которой всячески превозносится фальшивка подонка от журналисти­ ки Невзорова. Синявский настрогал несколько фраз из той памятной мне лично публикации для своего очерка, в том числе о гапоновской роли председателя Совета рабочих комитетов Кузбасса, естественным движением души которого было — поставить предел убийству. Не скажу, что это украсило Ваш журнал. Можно, кстати, сколь угодно много говорить о забастовках, о це­ лях и амбициях забастовшиков. Об одном говорить не стоит: о том, что забастовки — веселое дело, что на них идут с радостью, что до­ статочно легкого толчка в виде, как пишет Ваш автор, пропагандист­ ской компании в «Нашей газете», выходящей в 1991 году всего д в аж ­ ды в неделю (ежедневная кемеровская телепрограмма «Пульс» здесь не в счет — это информационная, а не аналитическая программа), чтобы поднять шахтеров на стачку. Нужны очень существенные при­ чины для того, чтобы решиться на крайние меры. Такая причина вес­ ной 1991 года — наступление коммунистической реакции. Я бы по­ остерегся такие акции, как стачка, представлять результатом аппарат­ ной работы Совета рабочих комитетов — «и сил, ни людей, ни хитро­ сти на это у них нет. Шахтерская забастовка в Кузбассе и ряде Дру­ гих регионов Советского Союза — это естественная народная реак­ ция на наметившийся коммунистический реванш, и она охладила пыл ястребов, придала смелости демократам и в конечном итоге сде­ лала возможным выбор народа в пользу свободы во время известных августовских событий. Скажу честно, я не обольщаюсь в связи с ликвидацией путча. На мой взгляд, демократия не потерпела поражения, и только. До победы далеко. И главное условие тут — отсутствие привычки к сво­ боде, к демократии в народе. Полемизируя с «Нашей газетой» на страницах партийного издания «Кузбасс», Синявский любил нас на­ зывать рабгазетой (сокращение от рабочей газеты), разумея, мол, Мы рабы, а он свободный чеаювек. Позволю себе с ним согласиться. Д а, мы не свободные люди. Мы вольноотпущенники, у которых еще болит привыкшая быть согнутой спина. Но я бы поостерегся пенять гула- говским или тоталитарным прошлым людям, живущим в стране, ко­ торая еще недавно‘была поделена на вону большую и зону малую.