Сибирские огни, 1992, № 5-6

Их, законов, что штакетин в ограде, а сколько перелазов? н а в а л я т налог, на налог самооблог, да встречный, да поперечный мы это проходили. А теперь рынок — за все плати, за каждую шайбу, за тесипу-шнферину, — ты же буржуй. А раз буржуй - . отдай, сдай, вывези, а добром не отдашь — загремишь... Как мой дед, а ваш папаня. Вы уж на землю Ивана не сватайте! — снова появившись на кухне, говорит Дуся. — Не пойдем с совхоза и землю брать не ду­ раки. У нас четверо, это что же, по миру с имя? — Вот видите? — кивает Иван в.сторону Дуси, мелькающей уже во дворе. — Ьаба, а просекает. Никакими калачами ее обратно с совхоза не выманить. А ведь наганом когда-то всех до кучи гнали. Не начнут ли наганом обратно вроде как из избы на мороз? А му­ жик пригрелся на общем; где заработал, где украл... Сколько можно жить на ворованном? — возмущаюсь я. — Это же стыдно, Ваня, унизительно. — Мы люди .негордые, — смеется Иван. — Стыд не дым, а сы­ тое брюхо умнее голодного. ■Подь-полоть! Псхдь-полоть! — перебивает хозяина перепел, раскидывая по кухне конопляную шелуху! — Подь-иолоть! Любит шельмец гостей! — растроганно говорит Иван. — Это он в разгово.р встревает, такой озорник, умница! Ты, Константино­ вич, давно меня знаешь, человек я не скажу, что вовсе ие пьющий, — выпивающий, но редко. А почему я на отлкчку от алкашей То­ поровых редко выпивающий? Потому что у меня две хобби. У кого их ни одной, а у меня целых две. Спросишь, какие две? Первая — перепелиная охота, а вторая — свобода. Ты говоришь: землю бери. Ну, взял я ее,-землю, и ушел в нее по уши, как крот слепой. Живи беспросветно, умывайся потом соленым, а я люблю свободу. А по­ тому — про землю я так думаю: она меня не трогает, и я ее, роди­ мую, не трону. В совхозе я свобод.ный человек, можно сказать, полный вольняшка, а на земле буду ли я свободный человек? Суб­ бота сегодня, я, рабочий человек, отдыхаю, завтра тоже мой закон­ ный выходной, все по Конституции, пункт такой-то. Д а и в обед я завсегда часок-другой выгадываю посидеть во ржах молодых с манком, А что я выгадаю, если буду фермер? Есть' какой-'цйбудь пункт про фермера в Конституции? Никакого пункта нету', хрть заищись, так что прощай, моя, свобода, мои счастливые года! Так ведь лучше жить будешь! — выдвигаю я в отчаянье эко­ номический аргумент. — Богаче. — А чем я плохо живу? — пожимает плечами Иван. — Я живу хорошо. Нормально живу. Иван, и правда, живет нормально, у него четверо сыновей и два хобби. ...Витьке — двадцать лет, он пасет частное деревенское стадо — овцы, козы, телята, дойные коровы — все вместе. У Витьки хобби другое — рыбалка. Но .не пацанячья — жерлица, удочка, — серьёз­ ная: острога. И лишь одна-единственная рыба волнует Витьку: на­ лим. «Что такого особого — налим?» — спрашиваю. «Усы у него. Посветишь фонариком, а из-под кам н я-— ус», — «Ну и что, что ус?» — «Рыба, а усы». Витьку в армию не взяли, он говорит, у него нет специальности, но в деревне ходит другая версия. Смысл в том, что у Витькино.го отца тоже хобби, и это хобби — водка. Витькин отец пять раз уже