Сибирские огни, 1992, № 5-6

Мы рассуждали об этимологии, о лингвистике, о том, что мысль и язык нераздельны, как две стороны одной медали. Принято считать: каждый человек мыслит на своем родном язы ­ ке. Усманов подвергает эту истину сомнению. Она связана с про­ блемой происхождения языка. Д в а варианта его возникновения — «от природы» и по «договоренности». Второе абсурдно — как мож ­ но договориться, если нет .языка? Но именно этот вариант взят на­ укой на вооружение. — Дискуссия, организованная Сталиным в пятидесятых годах по вопросам языковедения, — рушит Рустам Фатыхович все мои студенческие установления, — эти вопросы окончательно запутала. Повергнутый и побитый Марр был во многом прав. Помните его исходные элементы — «сал», «бер», «йон», «рош». Это, с моей точ­ ки зрения, очень здраво, только элементов меньше. В эту проблему мы сейчас не будем вдаваться, сейчас нам важно другое — в каком ж е соотношении находятся язык и мысль, что чему предшествует. Рустам Фатыхович, который вообще говорит с большими пауза­ ми, здесь молчит несколько дольше, потом произносит важное, вы­ ношенное: — И в «Коране», и в «Библии» вначале было слово. Он вспоминает свое детство, русско-татарскую школу, которой заведовал его отец. Было в селе три церкви и одна мечеть. А отец заканчивал учительскую школу в Казани, где в те времена на т а ­ тарском языке выходило сто десять изданий. Азбука была араб­ ская. Где-то году в двадцать восьмом ее заменили латинской. По­ том перешли на русскую. И считают, что у татар своей националь­ ной азбуки вообще не было. Он вспоминает древние тюркские эпосы, говорит о взаимопро­ никновении двух культур — русской и татарской. Мы разбираем этимологию многих привычных слов, и я узнаю, что «татары» от слова «тотальный». Все, что за Волгой — это татары. Сибирь — восточная Земля. Маленькая Аба и большая Обь — это вода. Гор­ ный массив Карлыган, где берет начало моя родная Томь, перево­ дится как смородина... — Язык, я считаю, это спектр культур,— говорит Усманов,— разрушая язык, мы разрушаем культуру. Наша национальная платформа крайне бедна: нет определения языка, нет определения нации. Это перестало быть вопросом науки, это стало вопросом по­ литики, вопросом будущего нашего государства. Вот почему я счи­ таю, что двадцать первый век будет веком лингвистики. Так был или нет особый секрет у бога погоды — Анатолия Ви­ тальевича Дьякова? Усманов отвечает просто: — Никакого особого секрета нет. Есть «индекс Дьякова», при­ знанный многими учеными. Он опубликован в Красной книге, где собраны все материалы совещания солнечников в 1972 году. Так что для последующих поколений метеорологов методика Анатолия Витальевича вполне доступна. — Рустам Фатыхович, почему же тогда нет прогнозов, равных по точности дьяковским? Почему же его достижений никто не по­ вторил, не говоря уже о том, чтобы превзойти? Усманов считает так: логика не может рассматриваться в отры­ ве от интуиции, как нельзя разрывать внешние и внутренние воз­ действия на земную кору или кору головного мозга, а также на мембраны органических клеток. Проблема логики и интуиции, про­ блема чувств и дум, проблема мышления, а следовательно и про