Сибирские огни, 1992, № 5-6

сместили. Место занял оппонент. Сейчас, в основном, ведется иссле­ дование атмосферы. Наша метеорология явно на ложном пути. ...Да, в 1972 году именно Дьяков вызвал всеобший интерес к Солнцу. Впрочем, отечественная наука всегда тянулась к космосу... Вернадский, Чижевский, Циолковский... ...После 1972 года начались репрессии. Тема изгонялась из про­ граммы научных работ. Возникшие было лаборатории, в том числе и моя, были переориентированы. С влиянием Солнца на погоду бы­ ла связана моя докторская диссертация. От нее не оставили камня на камне. Пришлось писать другую. ...Сторонники направления уходят с постов, например, Усманов. Уходят из жизни, например, Оль и другие. Аспирантов мы не мо­ жем нацелить на эту тему. После нас — пустота! ...Был ли у Дьякова особый секрет? У него было ошушение вре­ мени и пространства. Память великолепная была. Методики, чтоб применить ее сейчас, он не оставил. Может быть, ее нет. А, может быть, была? Д а побоялся, что украдут. Борис Иванович вспоминает, как жил с богом погоды в одном номере московской гостиницы. И Дьяков уговорил одного ученого бегать босиком и раздетым по холоду. И простудил его... А в моем сознании стучат слова горького признания: «После нас — пустота!», «После нас — пустота!», «После нас — пустота!» Неу­ жели такое возможно в моем отечестве?! В уютной библиотеке обсерватории, где царствует интересней­ ший человек Александр Семенович Коровченко, да и на всех эта­ жах этого старейшего в России научного учреждения, живут пре­ дания, связанные с его историей. Вы узнаете, например, что Борис Помпеевич Мультановский — основатель синоптической школы долгосрочного прогноза имел помимо того звание мастера часовых дел, что он умел увязать метеорологическую науку с древнейшей историей человечества. Так, анализируя «Одиссею» Гомера, Мультановский восстанав­ ливает характер погоды в разных местах Средиземного моря во время возврашения ахейцев из-под Трои и приходит к выводу, что они попали в так называемый «естественный синоптический пери­ од», отличающийся сильными штормами. Он по-новому оценил Ко­ лумба, назвав его «пионером геофизики», обнаружившим кругово­ рот ветров в океане, что не менее важно, чем открытие Америки. Есть у него любопытная работа «Геофизические условия северно­ западной части пути из варяг в греки». Свою ученицу Элеонору Севериновну Лир он за то и любил, что она интересовалась историей, знала древние саги и сказания. Неко­ торые из пожилых сотрудников обсерватории помнят, что это была высокая голубоглазая женшина скандинавского типа, очень привле­ кательная. Синоптический семинар, которым она руководила, был популярен. Его посешали самые видные ученые. К людям широких интересов и энциклопедических знаний при­ надлежал и Анатолий Витальевич Дьяков, о котором тоже помнят в стенах обсерватории. Евгения Семеновна Селезнева, доктор гео­ графических наук, крупнейший советский аэролог, рассказала мне о давней встрече с сибирским прогнозистом: