Сибирские огни, 1992, № 5-6

боге погоды, хотя бы и прямо сейчас. Мы не стали откладывать встречу. Ие без трепета я шел от станции метро «Лесная» через большую березовую рошу к неброскому зданию, куда ныне перебралась об­ серватория. Великий город — исток многих научных и политических движении, определивших историческое лицо России. Отечественная метеорология тоже зародилась здесь. В 1722 году в Петербурге по распоряжению царя Петра начались первые наблюдения за пого­ дой. Организуя Академию наук, он предложил академикам «произ­ водить повсюду метеорологические наблюдения, а в наиболее в аж ­ ных местах поручать их продолжение надежным людям». При Горном ведомстве в 1849 году была основана Главная фи­ зическая обсерватория для проведения физических наблюдений — магнитных и метеорологических. В 1866 году она включена в со­ став Петербургской Академии наук, чтобы возглавить и объединить деятельность различных научных учреждений и отдельных ученых в Российском государстве. ГФО стала первым в мире центральным государственным учреждением по метеорологии и геофизике. С 1 января 1872 года она издает «Ежедневный метеорологический бюллетень», используя телеграфные сообшения пятидесяти пяти станций в России и девятнадцати за рубежом. Этот день принято считать днем рождения службы погоды в нашей стране. Среди многих работ Е. П. Борисенкова есть книга, написанная в соавторстве с В. М. Пасецким. Это «Тысячелетняя летопись необы­ чайных явлений природы». Я разыскал последнее издание этой кни­ ги (Москва, «Мысль», 1988 год), надеясь, что в ней использован опыт бога погоды. Однако разочарованно обнаружил, что летопись доведена лишь до 1914 года. Труд, конечно, титанический! У нас было две беседы с Евгением Пантелеймоновичем, и всякий раз я ошушал, что он .испытывает некое чувство вины перед Д ь я ­ ковым, ибо возглавлял академическую комиссию в 1972 году, ре­ зультаты работы которой могли в корне изменить судьбу сибирско­ го ученого. Но не изменили. Борисенков определенно считает, что никакого особого секрета бог погоды с собой в могилу не унес. Все теоретические положения его метеорологического мировоззрения известны. Что же касается методики прогнозирования, то ее просто-напросто не было: — Дьяков обладал могучей феноменальной памятью. Он произ­ водил аналитическую работу в уме и даж е подсознательно. Речь идет о редкой интуиции, опираюшейся на знание. Хотя сегодняш­ няя информация приходила к нему с опозданием, но он хорошо знал, что было в прошлом в подобных ситуациях. В рукописи Д ь я ­ кова есть некоторые неточности, нужно редактирование. Я неодно­ кратно предлагал ему дать новый вариант, но он не сумел этого сделать. Природа воздействия солнечной активности иная, чем представлял себе Дьяков. Есть, например, гипотеза о химических преврашениях энергии Солнца. Я спросил Борисенкова, что он думает о достоверности прогно­ зов Дьякова. Он начал отвечать уклончиво; — Дьяков в своих «предвидениях» допускал приблизительные формулировки, которые можно трактовать и так, и этак... Потом решился: — «Доклад» комиссии, а это коллективное мнение, дал степень оправдываемости дьяковских прогнозов — шестьдесят процентов. Я бы с натяжкой добавил еще десять. Итого семьдесят. Это выше, чем у «Гидрометцентра». Мы запрашивали ведомства, они заверя- ]1 Сибирские огни № 5—6 161