Сибирские огни, 1992, № 5-6

муж. А потом всегда помогала. Подарила пишущую машинку с латинским шрифтом. Д ьяков не умел работать по хозяйству, д а и не любил. Все на Нине Григорьевне: и сено, и скотина, и картошка. Когда он писал свою работу, качал ногой зыбку. Всегда возился с детьми. Детей было шестеро. Двое старших умерли. — Я подрабатывала на жизнь шитьем, сестра мне помогала, да вот, Ариадна Ивановна. Так и жили. Скудно. Был стол, немного книг. В 1958 году Анатолия восстановили на работе. И меня взяли обратно тоже. Сразу стало легче. Появились деньги, чтобы рассы­ лать телеграммы и предупреждения. Мы это делали за свой счет. Потом рудник принял на себя почтовые расходы. Мы беседуем с Ниной Григорьевной в ее деревянном доме. Здесь уютно и чисто. Кровать и спинки стульев украшают вышив­ ки, искусно сделанные хозяйкой. Нина Григорьевна обводит ком­ нату рукой: — Эту квартиру рудник нам дал в 60-м году. Я уже купила кирпич, чтобы строить дом, а тут хорошая квартира. Что делать с кирпичом? Решили строить обсерваторию в виде башни. Нашли лю­ дей, которые помогали. Кирпича не хватило, рудник добавил. В то время хорошо к нам относились — все давали. Строили долго — до 1968 года. Верх я сама доделывала. Штукатурила сама. И Анато­ лий стал вести наблюдения из собственной обсерватории. Все наблюдения за 40 лет целы, все в сохранности. Бывало, ос­ танусь одна, так сама наблюдаю за Солнцем. Если облачно, наведу телескоп и занимаюсь хозяйственными делами. Чуть Солнце про­ глянуло, все бросаю, бегу рисовать солнечные пятна... Дьяков гото­ вил прогноз, я печатала 24 экземпляра и относила на почту. К а­ милл сейчас делает четыре экземпляра... Одевался Д ьяков необычно для этих мест. Брюки-гольф, это я ему шила. И гетры вязала. Когда утром выходил на улицу, первым делом смотрел: какой ветер, какие облака. В этом — суть его на­ туры. Хотел, чтобы я, как и он, ходила босиком. Я сопротивлялась, как могла. В доме не бывало спиртного. Я покупала несколько бутылок водки, когда надо было привезти сена. Без сена хана. Без водки сена не привезут. Близких друзей у нас не было. Мы никогда не ходили в гости, и к нам, без дела — просто так, никто не ходил. По телевизору Анатолий смотрел только «Новости». Современную эстраду не любил. ...Бывал безответственен в поступках, как ребенок. Школьный лаборант однажды встретил его на почте и пригласил посмотреть любительские кинофильмы. Они просидели до утра, не заметили, как ночь пролетела. А я чуть с ума не сошла.., ...Был аккуратен в деловых бумагах, все у него разложено по полочкам, все всегда под рукой. Не любил, чтобы на его столе прибирались. Очень ругался, когда я в его отсутствие приберусь. ...Ненавидел Сталина. Слышать о нем не мог. Вавилова не мог ему простить, Врачей, артистов, с которыми сидел в лагере. А па­ мять была такая, что всю погоду за 50 лет помнил. Всех ученых знал... ...Надо оформлять пенсию, а он не идет. Потом, говорит, как- нибудь. Четыре года протянул. Я сама собрала все нужные бумаги и оформила. А деньги за четыре года пропали. ...Порой впадал в депрессию и хотел все сжечь. Я не давала. Хотел умереть. Говорил: «Давай вместе уйдем из жизни...» Я отго