Сибирские огни, 1992, № 5-6

и он читает несколько абзацев, забывая переводить. — А вот мое интервью журналу «Турист». Д а попробовали бы они что-нибудь исказить! Дьяков задохнулся. Лицо пошло пятнами. Я пытаюсь объяс­ ниться, прошу извинить за неловкое слово. Он приходит в ярость, все более бледнея при этом: — НиьЛо не посмеет исказить Дьякова. Не дам На этот гвалт прибегает Нина Григорьевна, его супруга. На скуластом лице тревога и чувство неловкости: — Анатолий, успокойся! Тебе же нельзя волноваться. И поворачивается ко мне: — С ним это бывает. Не сердитесь, пожалуйста. Но я уже начал сердиться. А Дьяков перешел к прямым оскорблениям: — Книжки, значит, издаешь... Мэтра из себя корчишь... — гово­ рит он с непонятной мне ненавистью. Пора защищать свое достоинство: — Вы перешли границу, — говорю. — Вот книга с вашим рефе­ ратом. Возвращаю уже сегодня. Очень сожалею. Прощайте!.. И выхожу вон, в сердцах хлопнув дверью. Уехать в тот же вечер, как я во гневе намеревался, не удалось — я опоздал на последнюю электричку. Пришлось вернуться в го­ стиницу рудоуправления, где остановился накануне. Я стал ждать утра в большом многоместном номере, который, за отс)ёгствием других приезжих, занимал в одиночестве. Ну что ж, вполне подходящее пространство, чтобы ходить из угла в угол, курить и переживать случившееся. У Дьякова, кстати, я не закурил ни разу, ибо бог погоды не курит. И не пьет. Только чаи гоняет. Д а устраивает склоки не всем, но отдельно взятым своим собеседникам. Я уже знал, сколько самого разного люда побывало в гостях у Дьякова. Он был неизменно радушен к школьникам, которые слу­ шали да вопросы задавали. Однажды встреча с астрономическим кружком из Новокузнецка, добравшимся в Темиртау, несмотря на жестокий мороз, длилась десять часов кряду с небольшими пере­ рывами и обоюдным удовольствием от путешествия в страну по­ знания. Иначе он вел себя с окрестными поэтами и философами, еще не получившими признания и желавшими проверить у бога погоды свои новые мировоззренческие концепции. Дьяков их внимательно выслушивал, критику наводил тактично и ненавязчиво. Зато был придирчив к журналистам, независимо от того, какую прессу они представляли — районную, областаую или центральную. Позднее директор рудника Геннадий Михайлович Клочков рас­ сказывал мне: — Когда я был парторгом, частенько меня вызывали по телефо­ ну: «Иди к Дьякову, у него конфликт с гостем (или с гостями). Надо уладить». И шел. И улаживал. Если старик разбушуется по- настоящему — это не так просто. Дьяков мог, например, уличив собеседника в невежестве, за я ­ вить: «Ты зачем сюда пришел, ты же ничего не знаешь?» Когда в 1972 году к нему приехала комиссия Академии наук СССР, создан