Сибирские огни, 1992, № 5-6

что самый неслыхаьчный материал в моих записных кни>ккйх, в моей памяти, в моем сердце. Конечно, о Дьякове может написать кто-то другой, хотя бы один из тех литераторов или журналистов, которые способствова­ ли его прижизненной известности. Возможно, у них будет преиму­ щество передо мной — литератором провинциальным, а именно- знание научной среды в столице, закулисных пружин, рождающих и губящих авторитеты. Но на сегодняшний .день я знаю о Дьякове более других и более других его понимаю. Его судьба проросла в мою судьбу. Его судьба проросла в судьбу процесса, который мы называем перестройкой, в судьбу страны. Наверное, со временем появятся о Дьякове книги и других ав­ торов. Такая литература будет множиться, углубляться. И очень хочется, чтобы в ней осталось мое повествование, в котором все достоверно. Видимо, мой белокрылый гость прилетел ко мне, чтобы сказать: пора! Я проверил это предположение на товарище, который бывал в приполярных широтах и должен был понять меня. Товарищ рас­ смеялся; — Д а нет же! Голубь прилетал затем, чтобы ты помог ему устроиться в цирк. Он знал: ты человек добрый, позвонишь режис­ серу, который все и организует. Сейчас он и думать о те(5е забыл. Я ему не поверил. Глава первая ОСЕНЬ НА ГОРЕ УЛУ-ДАГ 1 Эту гору, на подножие которой вскарабкалась добрая треть по­ селка Темиртау, прежде называли Улу-Даг, что в переводе с шор­ ского означает Большая Гора. И лишь в последние годы старое на­ звание как-то вышло из употребления, в ))азговоре все чаще стало звучать новое имя — Гора бога погоды, причем произносится оно гораздо короче. Примерно так: — Откуда корову гонишь? — С Богопогоды. И сразу ясно, о чем речь. Овальная возвышенность, заросшая соснами и кедрами, береза­ ми и осинами, черемухой и акацией, смородиной и дикой малиной, неведомым кустарником и обильной травой, увенчана телевышкой, которая в ясный день видна со всех горизонтов и не дает заблу­ диться частым здесь охотникам и грибникам. Редкие поляны тщ а­ тельно выкошены. Сено собрано в овальные стога. Наиболее круто склон обращен к поселку. Крутизна, правда, весьма условная, вполне доступная пешеходу и даж е автомашине с сильным мотором. Дорога изуродована талыми и ливневыми пото­ ками, вся в рытвинах, промоинах и ухабах, потому норовит сме­ ститься вправо или влево на не тронутый колесами целик. Дорогу перебегают белки, много белок, я никогда не видел их в таком количестве. Осенью 1988 года они мигрировали из неуро-