Сибирские огни, № 12 - 1971

Два обострившиеся взгляда Через кабинное стекло. МАЗ — в тормоза, и — настежь дверца. Потом — как высекли огонь, И все, что выстукало сердце. Перевела ее ладонь На тот, пускай излишке нервный — Но тем и праведный язык! — Что, может быть, еще до эры Христорождения возник; В котором так легко и тонко Себя возвышенность нашла... Короче, «рыцарю» девчонка Той, забинтованной ручонкой Враз две пощечины дала. Вся негодующего вида, С осанкой чуть ли не вождя. Карала гневная Фемида, С подножки МАЗа не сойдя. Два звонких взрыва... По долине Сухие звуки разнеслись... «Какою платою мужчине За малодушье платит жизнь!» Качалась даль, синело небо, И — росная, как бы в соку,— Дорога радовалась немо Рычащему грузовику. 4 ...Он говорил мне: «Что за встреча! Я очень рад, корреспондент...» И снова — утро, день и вечер В пути. И хлопает брезент, На ребрах кузова распятый. И кажется: здесь нет границ. И кажется: шофер — крылатый... А на руках его, как латы,— Запястных пара рукавиц. Еще чуть-чуть — и сказкой станет: Вдруг оторвется от земли И в надтаежной сини канет... Но по-земному речь вели. Любя дорогу, шины МАЗа, И «дворник» был — как дирижер, Что, полный жаркого экстаза.