Сибирские огни, № 12 - 1971

' — Значит,— проговорил Лахтин медленно,— Илья Ефимович проверял цепь с од­ ного конца, вы с другого. Так вы сказали? — Да вроде. — Кто же со стороны траншеи? Паничкин? — Нет, я. — Выходит, последним возле траншеи были вы? — Выходит, так. Вечером, уже в сумерках, придя в гостиницу, Лахтин запнулся в сенях обо что-то. Чиркнул спичкой. По стенке в ряд стояли тугие мешки. На кухне возле печи хлопотала Антонида Порфирьевна, варила в тазу ягодное варенье; теплый душисто-сладкий запах расплывался по дому. Лахтин спросил у нее, откуда вдруг появилось в сенях все это мешочное хо­ зяйство. — Дак откудова,— ответила хозяйка, помешивая в тазу деревянным черпаком.— Бобров утресь с горы скатился, ночует вот. Рыбы четыре куля насушил, да орехов два мешка. — Бобров? Не с участка ли Паничкина? — Ну! С Паничкинова и есть. — На зимнюю квартиру перекочевывает? — А то! Нынче-то припозднился еще.— Антонида Порфирьевна подняла черпа­ чок.— Давай-ка посудину вон с полки, угощу,— смородиновое, лесное, запашистое. — Спасибо, Антонида Порфирьевна, не могу я сладкое, с зубами не ладно. —- Но, беда нынче, зубы эти,— сокрушенно сказала хозяйка, качнув блеснувшими серьгами.— Моя Капитолинка — совсем молодая девка, да тож на зубы пеняет. А вот насупротив старик Кашарин с сыновьями живет. Ветошный старик, восемьдесят лет без малого, а зубы, как березняк. — Он что, Бобров, правда хороший рыбак? — спросил Лахтин, помолчав. — Сказывают: хваткий, эвон — четыре куля набуровил. —- Был я там, на горном участке, там и реки-то порядочной нету. — А по ключам, в лывах. Самые хайрузовы места. — Чем же он ловил? — Удочкой, верно. — Ну — много ли удочкой поймаешь? — А то !— сказала Антонида Порфирьевна.— Руку бы чутку иметь да еще харак­ тер. Мой, еще когда на ногу хлесток был,— по пуду за день, бывало-к, нахаживал. — Вот как,— сказал Лахтин задумчиво.— А в прошлом году, не помните, много •ан рыбы наловил? — Мой-то, чо ли? — Нет, о Боброве я. — А, Бобров-то?.. В том годе?..— Хозяйка задумалась.— Да будто он в том годе без рыбы уезжал. По правде, мне этоте-ка в ум не попало. А мож — н не приметила, врать не стану. Лахтин взглянул на часы. — Где он теперь? — Лихоманка его знает! То ли в столовке буфет обхаживает, а мож где еще, не сказывал. У нас так: срецтва есть — гуляй, веселись. Ну, я варенья наложу? Горячень­ кое, с чайком, просто куда! — Да нет, Антонида Порфирьевна, спасибо большое. Пойду прилягу, что-то устал сегодня. — Вот что странно, рыоачить он всегда уходил в одиночку,— сказал Лахтин, — Ну, это-то естественно,— Крутько тряхнул головой.— Во-первых, парень он не п