Сибирские огни, № 12 - 1971

Берег реки в этом месте был обрывист и гол, покрыт мелкой свалявшейся травкой, и оставшиеся сто метров насквозь просматривались с насыпи; пройти их незамеченным можно было только чудом. Автоматная стрельба стала реже. Она звучала откуда-то из-за спины. На некото­ рое время Паничкин перестал слышать размеренные хлопки карабина. Но вскоре они раздались снова, значительно правее — вероятно, Сальманов переменил позицию. Жив ли еще Иван Игнатков — Паничкин определить не мог. Лежа перед послед­ ней преградой, он подумал о своих ребятах растроганно и благодарно. Ребята могли бы уйти в ивняки, тянувшиеся вниз по реке бесконечной полосой, сделать попытку оторвать­ ся от автоматчиков — они не делали этого. И он больно, до горловой спазмы, любил сейчас этих ребят, отчетливо понимая, что никогда больше не увидит их, чем бы его безрассудно-отчаянная попытка ни кон­ чилась. Паничкин подполз к самому берегу и, распластавшись, стал осторожно спускаться по скату. Ему повезло, он нащупал дно, едва только вода омыла поясной ремень. Дно было прочное, и он благополучно сделал три десятка шагов. Потом дно стало понижаться. Когда вода коснулась подбородка, Паничкин попытался плыть. Однако плыть против течения одной рукой (держа в другой на весу гранату) было невозможно. Паничкин решил выбираться наверх и — будь что будет— ползти открытым бе­ регом. На открытом месте его заметили. Первая очередь прошла значительно выше, с тре­ ском вспорола речную гладь. Вжимаясь в землю, он увидел, как по насыпи к реке, почти не пригибаясь, бегут двое. В ту же секунду близко, как показалось Паничкину — совсем рядом, ударил автомат. Бежавший вторым немец с разбегу сел, быстро-быстро засучил ногами; потом опро­ кинулся и пополз, нелепо и страшно дергаясь всем телом. Первый, даже не обернувшись, резко сделал скачок в сторону, исчез за насыпью. «Иван! — с благодарностью подумал Паничкин.— Ах, Иван!..» И больше уже не раздумывая, он вскочил рывком, бросился под мост. Он добежал, привалился плечом к влажной и слизкой горбылине крайней сваи. Счетверенные — каждый в обхват — столбы свай образовали стену. Мгновением позже Паничкин услышал шум, звяканье — с насыпи скатился авто­ матчик, встал на другом конце стены; в узком просвете качнулось его лицо. Оно было молодо, это лицо, весело-напряженно, как у рискового охотника, делающего последнюю передышку перед тем, как взять опасную добычу. Паничкин с отчаяньем бросил взгляд на скобы, редкой лесенкой уходившие вверх. Он понял — немец играючи снимет его прежде, чем он возьмется за скобы руками. Он перехватил гранату ь левую руку, правой потянул из висевшей на бедре кобуры наган. В кобуре хлюпнула вода, он потряс наган и тут же, резко откачнувшись, ударил­ ся виском о сваю: возле лица его с хрустом вспенилась черная щепа. Немец в просвете оскалился; Паничкину даже показалось, что тот подмигнул ему. Пули снова когтисто рванули дерево — уже с другого бока. И началась неторопливая смертельная игра: короткая, в три-четыре выстрела, оче­ редь слева, следом очередь справа; очередь слева— очередь справа; слева — справа... Дерево вздрагивало, точно по нему хлестали стальным прутом. Прижимаясь к нему и ловя ухом звуки боя в ивняках, Паничкин внезапно услы­ шал слитный, полнящий окрестности дизельный гул. Гул этот стлался над затуманенной дождем рекой, плыл с того, теперь уже вра­ жеского, берега. Немец, чувствуя свое преимущество, явно издевался над попавшим в мышеловку русским. Тяжелая, пьянящая ненависть волной окатила Паничкина.