Сибирские огни, № 12 - 1971

® зубы и сюда. Осень пришла — у нашего Бобрика куля три орехов. А нынче и рыба «ще... Деньжат опять же накопление: какие тут одному расходы? И снова в город, ■а свою артель. Но и работник, честно сказать, редкий. Шурфы, канавы бьет, как орехи «от эти шелушит. Потому и берем его весной с охотой. — Шурф бьет, дойдет до твердого, говорит: хрящ пошел! — снова весело вставил теолог. В эту минуту с улицы вошел Бобров; разгоряченное работой, в здоровой смуглоте лицо его дышало деловой, спокойной уверенностью; а на губах дрожала улыбка. Под­ няв с полу чайник, стал пить из носка, двигая кадыком, шумно отдуваясь. — Почему же он не остается? — спросил Лахтин, кивнув в сторону Боброва. — А вот самого сейчас спросим... Бобров, ты чему это улыбаешься? — Так, Павел Нестерович, настроение! — А все же? — Домой собираюсь,— сказал Бобров, вытирая ладонью губы, ясно и открыто глядя на начальника партии.— А тут барахлишко накопилось, как, думаю, я с им буду?., С водителем сейчас уладил, прихватит он кой-чего мое другим рейсом. — Сам — когда? — Сам-то? А вот горного надо спросить... Где-нибудь на неделе, как наряды за­ кроют. — Может, останешься? — Нет, Павел Нестерович, не могу. И так нонче застрял, осень больно важная * стоит. — А то оставайся. Ты ж природный разведчик. Жилье дадим, семью привезешь. Чего тебе туда-сюда мотаться? — Не резон, Павел Нестерович,— спокойно, рассудительно сказал Бобров, снова сел верхом на свою скамью, взял в руки валек.— Город — он город. Квартира там у ме­ ня имеется, со всеми благами, со счетчиком. — Нашел благо — счетчик! Мы живем без счетчика, жги сколько влезет. Бобров улыбнулся, словно бы снисходя к такому странному заявлению своего на­ чальника. — Жги сколь влезет!— он покрутил головой.— А после принесут тебе вкруговую •по четыре рублика. А я, может, на три с полтиной всего нагорел. А? — А может, и на пять,— ввернул Паничкин.— Глядишь, целый рубль в твоем кармане. — Не, Ефимыч, я дармовщинки не любитель. И потом, в городе я — человек. — Здесь тоже человеком будешь,— сказал Крутько. Бобров положил шишку на вырезанные в скамье зубцы, прижал сверху валь­ ком; прокатил — трак! — и шишки как не бывало. Шелуху вместе с орешками смел в поджу. _ ц его тут по моей душе — так это поработать можно,— сказал он.— Здоровье ■у меня, слава богу, имеется, сноровка тоже. Выложился я, скажем, на всю катушку •отдай мне мое,— не греши!.. — Ну, а в городе? — хмуро спросил Крутько, уже жалея, что затеял этот никчем­ ный, давно известный ему разговор. — В городе я— на зарплате, как коза на привязи: объела круг и сиди не мекай. Нету в городе моего простору.— Бобров вздохнул, стал вертеть в пальцах новую шиш­ ку, удостоверяясь в ее добротности.— Но опять же я человек к городу склонный. И жена у меня городское образование имеет, чистоту любит. Временно я лично могу * в этих условиях перебиться. А потом мне подай для души... — Пойдемте, товарищи, не будем время терять,— сказал, подымаясь из-за стола, •Крутько. И уже в дверях обернулся, насмешливо бросил: — В общем ты, Бобров, как то самое теля, которое двух маток сосет. — И обратно вы, Павел Нестерович, не правы,— рассудительно возразил Бобров.— Теля сосет задарма, а я вкалываю. Крутько только рукой махнул.