Сибирские огни, № 12 - 1971

— Ну что с тобой, Петр? —она подошла к нему, взяла за руку. Он поднял на нее глаза, они были тоскливые, влажные, робкие. Кира догадалась, что он хочет сказать что-то очень важное —хочет, колеблет­ ся, не может и страдает. Все это было в его глазах —лицо при этом оставалось вялым и неподвижным. — Ну, говори. Что ты хочешь сказать? — спросила она. Петр промычал что-то, повернулся и, уронив стул, быстро вышел. Кира опустилась на табурет перед мольбертом —с листа бумаги на нее смотрел Петр, но совсем другой, не тот, который только что выскочил из комнаты. Кира отколола лист и, сложив его вчетверо, медленно разорва­ ла на мелкие части. Петр ночевал на кухне, подстелив полушубок и телогрейку. Утром, едва он ушел, Ольга сбегала в столовую, где раньше работала, вернулась с двумя подружками. Они помогли увязать вещи: кое-что из одежды, одеяла, подушку. Кирины подарки —брошь из янтаря, капроновые чулки и флакон духов —Ольга демонстративно выложила на кухонный стол, дескать, вот, не тронуто, не ¡ношено, подавитесь вашими подарками. Вспомнила про обручальное кольцо —дергала, дергала —не снимается, словно въелось в палец. Кинулась к умывальнику, намылила —кое-как сошло, чуть не с кожей. Положила возле Кириных подарков и вдруг рух­ нула на табурет, упала грудью на стол, заюлосила. Подружки тоже зах­ люпали ¡носами, начали отговаривать: «Ну куда ты с двумя, третий под сердцем? Куда из такого дома, от верного мужика? Останься, дура, пе­ ремелется». Говорили, говорили, а она все каталась головой по столу и всхлипывала. Потом затихла, поднялась, раскосмаченная, в слезах, опух­ шая, и тихо, как бы про себя сказала: «Нет, девочки, не останусь я». Молча быстро уложили последние тряпки, какие были развешаны по стульям, закутали детишек и пошли. Кира вернулась, как обычно, поздно. На кухне сидел Петр. На столе перед ним стояли две бутылки —одна пустая, другая начатая,—огурцы, хлеб и капуста. Он сидел боком к столу, наклонившись головой вперед, и смотрел исподлобья — неподвижным диковатым взглядом. Глаза его разошлись в стороны и как бы застыли. Кире показалось, будто он мертв, окоченел в этой неестественной позе. Но вдруг он вскинул руку, в паль­ цах его что-то блестело. — Хочешь? —промычал он. — Ты пьян! —воскликнула Кира. — Ну ее... Хочешь? —повторил он и протянул Кире обручальное кольцо. — Где Ольга? Слышишь? Ольга где? —закричала Кира, отстраняя его руку. — А ну ее... В деревне... Пусть... Кира заглянула в спальню —там все было переворочено, ящики ко­ мода выдвинуты, на полу валялись обрывки газет, какие-то тряпки, лос­ куты, клочья ваты. В изголовьях двухспальной кровати, занимавшей пол­ комнаты, стояли две детские кроватки: металлическая с сеткой и деревян­ ная качалка. В темном углу чернел фикус в кадке —на дяди-Гошином сундучке. — Хочешь? Кира отпрянула —Петр качался пядом и протягивал ей кольцо. Она проскользнула между его растопыренными руками, убежала в свою ком