Сибирские огни, № 12 - 1971

Он отмахнулся: — А ну ее! — Петя! —Шторки раздвинулись, и показалась Ольга, розовая от печного жара, пухлая, с уже заметным животом. — Ах вот вы где! —шутливо всплеснув руками, воскликнула она— А я думаю, где это мой муженек прячется. А он вот где. Петр вскочил, стиснув кулаки, прохрипел: — Выдь отсюда! Ну! Ольга вытаращила глаза, застыла с нелепой улыбкой, попятилась, шевеля губами. Петр стукнул кулаком по столу, орехи подпрыгнули, раскатились по клеенке. — Чё ты, чё ты, спятил? —испуганно пробормотала Ольга. — Петр, что с тобой? —спросила Кира. Он сел, вздрагивающими руками собрал орехи в кучку. Кира при­ стально следила за его лицом —оно было налито злостью, как бы одере­ венело, глаза выпучились, округлились, потемнели. Он шумно дышал и все поглядывал на дверь— косым злобным взглядом. Кира отложила карандаш, пошла на кухню. Ольга сидела «а лавке, откинувшись к стене, красная, с пустыми глазами, уставившимися в одну точку. Дым синими клубами валил от сковороды — горел забытый блин. Кира сдернула сковороду с огня, стряхнула дымящиеся угли в ведро с помоями. Открыла двери в сени. Пока открывала, маленький Васька дотопал до стола и, схватившись за скатерку, потянул вниз. Стоявшая на краю тарелка с блинами свалилась на пол. Ольга не пошевелилась. Кира подхватила Ваську, унесла в спальню, посадила в кроватку он захны­ кал. Расплакалась проснувшаяся Иришка. Вошла Ольга. Молча отстра­ нила Киру. — Что случилось, Оля? —спросила та. Ольга меняла пеленки под Иришкой. Делала она это рывками, дер- ганно —ребенок перекатывался по клеенке, как целлулоидная кукла. Туго запеленав дочку, она разогнулась и, не глядя на Киру, сказала: — Чё у меня спрашиваете? Вам лучше знать... Кира пожала плечами: — Откуда? — А,—Ольга вся передернулась, отошла к окну-—Надоели вы мне оба, хуже горькой редьки. Видеть вас не могу! — Я-то здесь при чем? —удивилась Кира. — Цаца! Корчит из себя невинную. — Так вот в чем дело! А мне-то, дуре, и невдомек, что ко мне ревнуют... Кира вышла на кухню, заставила себя успокоиться: десять раз повто­ рила, что все это чепуха, чепуха, чепуха. Собрала с полу блины, попра­ вила скатерть. Настроение работать пропало, на душе было горько и тоскливо. Она зашла к себе. Петр, понуро сгорбившись, сидел за столом. Взглянул на нее виновато, заискивающе, вымученно улыбаясь. — Ты должен извиниться перед Ольгой,— сказала Кира. Петр поднялся, в глазах его появилось жалобное выражение —он медленно помотал головой. — Ты же оскорбил ее! Он стоял за столом, как провинившийся школьник за партой, и паль­ цами машинально давил орехи. Кира впервые заметила, какие у него пальцы: широкие, плоские, со сбитыми ногтями, со шрамами. Руки го­ ворят больше, чем лицо, подумала Кира. Вот что обязательно должно быть на портрете! Ей вдруг стало жаль его.