Сибирские огни, № 12 - 1971

малого прожили душа в душу. Рассказывали, как он любил ребятишек, носил мороженое и петушков с базара, как хорошо он чинил обувь, как осенью на своей «тарантайке» подвозил картошку, дрова, уголь. Петр слушал и моргал красными, без слез, глазами... Кира вернулась с каникул в середине сентября, опоздав к началу занятий. Она с матерью отдыхала на юге, в Крыму, и задержалась на обратном пути в Москве. Кира навезла подарков: Ольге —капроновые безразмерные чулки и флакон духов, Петру — свитер и перчатки, детиш­ кам —московские игрушки и конфеты. «Раз не хотят брать деньги, будем рассчитываться подарками»,—трезво рассудила Кирина мать, Вера Алексеевна. Ольга давно уже заметила, что с Петром творится что-то неладное. Вначале, после смерти дяди Гоши, он был какой-то вялый, равнодушный ко всему, как бы дремал на ходу. Потом вдруг начал огрызаться на каж­ дое слово, хлопать дверью —ни взгляни, ни подойди. Однако это быстро прошло —он снова стал грустным, задумчивым, унылым. Подолгу сидел молча в саду, под сиренью, и, как глухой, не отзывался на ее оклики. И даже автобусом перестал интересоваться: подъехал как-то на обед, Ольга глянула —машина зашлепана грязью, стекла пыльные, внутри окурки, мусор. И вот недавно, вроде бы ни с того ни с сего вдруг повеселел: пришел как-то с работы —тут как раз телеграмму принесли от Киры, о том, что приезжает на днях,—засвистел, ущипнул за бок, щекотать принялся. После ужина переоделся в робу, навес во дворе подправил, за печку взялся —весь год стояла недоделанной, не хотел, а тут разошелся, за один вечер прикончил. С Васькой поиграл: на шее катал, к небу подбра­ сывал —мальчишка хоть голос проявил, а то совсем затурканный сидел в кроватке целыми днями. И с ней ласковый был, ночью... На обед стал каждый день приезжать, автобус снова засверкал, как новенький. К чему бы все это, тягуче, с растущей подозрительностью в душе размышляла Ольга. К чему? Если б кто-то завелся на стороне, так разве б он так себя вел? Разве б спешил домой? Разве б сидел во дворе, как на при­ вязи? Вот что было странно и непонятно для Ольги. Она думала о буду­ щем, и ей нужны были точность и определенность во всем —этого требова­ ла толкнувшая ее изнутри третья новая жизнь... В хлопотах по хозяйству, в заботах о детишках время шло быстро. Промелькнуло недолгое «бабье лето», зарядили дожди, с Ангары пополз­ ли туманы. Петр вроде бы успокоился и стал прежним. Кира много за­ нималась—и в училище, и дома. Часто засиживалась до глубокой ночи —свет из ее окон освещал голый с причудливыми ветвями куст сирени. На первой ноябрьской гололеди Петр потерпел аварию: в его авто­ бус врезался самосвал. Петр сильно ударился грудью о баранку, разбил голову о левую стойку, поранил стеклом лицо. Виноват был шофер са­ мосвала, должен был пропустить автобус, а он вылез на перекресток. Петра привезли в больницу, признали —помяты два ребра и легкое со­ трясение мозга. Как его ни уговаривали, он ни за что не захотел оставать­ ся в больнице, и его, перебинтованного, с лицом, пестрым от зеленки, доставили на «скорой помощи» домой. Ольга, как сумасшедшая, кину­ лась к нему, сбила с ног Ваську, белая, трясущаяся. Фельдшер бесцере­ монно отстранил ее —больному надо срочно в постель, да и машину за­ держивать нельзя. Когда Петра раздели и положили на кровать, Ольга рухнула рядом на колени: «Ох, родименький ты мой, да что же ты? Да