Сибирские огни, № 12 - 1971

Ночью в постели Петр тронул Ольгу за плечо и сказал: — Слышь, Оля, давай-ка, это, не будем брать с Киры. Ты как? — Можно,— прошептала она и, как бы невзначай коснувшись его ко­ ленями, тихо засмеялась. Петр глядел в темноту и соображал. — Подумаешь, тридцатка,—сказал он задумчиво.—Проживем. — Ага. — А то, прям, в глаза не смотри. Оль, ты чё, Оль? Ольга вздрагивала от смеха. — Ты чё, говорю? —насторожился он. — Дышишь щикотно. — А,—протянул он и отвернулся. Она затихла, долго лежала молча, словно заснула, Петр уже начал подремывать, когда вдруг услышал: — Петь, а Петь... — Ну, чё? — Не спишь? —Ольга приподнялась на локте, ощупью нашла его руку.—Не спишь? Ну? — Петя... скажи честно,—она дышала жарко, близко, прерывисто,— скажи... любишь меня? Петр, выдернув руку, отодвинулся к стене. — Петя... Петечка, не серчай, я ведь так, не думай, мне ничего не надо, просто чтоб сказал... Не хочешь, не говори, молчи, пусть будет как было, я ж ничего, не надо серчать,— бормотала она, прижимаясь к нему горя­ чим телом и всхлипывая. Он нащупал ее лицо —оно было мокро от слез, губы дрожали. Он притянул ее голову к себе на грудь и стал гладить. Ольга всхли­ пывала, а он все гладил, гладил молча, пока она не успокоилась и не уснула, тихая, мягкая, жаркая. Петр был доволен примирением, его желание пересесть на автобус было как бы узаконено, и теперь он мог спокойно готовиться на второй класс. Ольга больше не «грызла» его, но с ней, Петр это заметил, про­ изошла какая-то странная перемена: она стала высоко держать голову, многозначительно хмуриться и разговаривать пренебрежительным тоном- Петр поудивлялся первые дни, потом махнул рукой, решил не обращать внимания. Экзамен он сдал, упросил комиссию принимать с передышкой. Те­ перь оставалось получить документы. «Ну, упрямый ты»,—сказала Ольга вместо поздравления. Он быстро пообедал, завернул в газету копченую селедку, несколько кусков хлеба и убежал в гараж. Вечером его привезли на «шарабане», полуторке с фанерной будкой в кузове. Ольга увидела в окно, как его несут, за руки, за ноги, кинулась на крыльцо, запнувшись об порожек, растянулась, ссадила колени и локти. Петра занесли в кухню, положили на лавку —он был пьян: «ни тяти ни мамы». Ольга завыла от обиды. Вышедшие на шум Вера Алексеевна и Кира помогли перенести его на кровать. Ольга, причитая как по умершему, стянула с него кирзо­ вые сапоги, потом ушла на кухню, села за стол, на котором стоял нетро­ нутый праздничный ужин (в честь второго класса!), и расплакалась на­ взрыд. Вера Алексеевна накапала ей валерьянки, кое-как успокоила, уго­ ворила не скандалить, а понять и простить.