Сибирские огни, № 12 - 1971

времени, в предвидении будущего русского народа. В этом отношении богатейший, пожалуй, ни с чем не сравнимый в классической рус­ ской литературе, материал для исследова­ ния и познания дают необычайно смелые, бунтарски страстные обращения Некрасова к истории освободительного движения и революционных идей в России XIX века — к декабристам (поэмы «Дедушка», «Русские женщины», ряд отдельных стихотворений и мест в других эпических произведениях), к народовольцам и петрашевцам (поэмы «Не­ счастные», «Недавнее время» и другие), к выдающимся мыслителям и деятелям пере­ довой России (Белинскому, Чернышевско­ му, Добролюбову, Герцену). Таковы произ­ ведения поэта, герои и действие которых или непосредственно, или косвенно связаны с сибирской каторгой и ссылкой. В этих произведениях мы много раз встречаемся с образами, посвященными Сибири, полными не только изобличения и проклятия, но и восхищения ее необъят­ ностью, богатством сибирских недр и про­ сторов, предвидением великой будущности края, превращенного самодержавием в гро­ мадную тюрьму для всех вольнолюбивых людей и «народных заступников» России, края, где накапливается гнев и сила при­ ближающейся освободительной грозы, бу­ дущих трудовых свершений народа. В поэ­ ме «Дедушка» старик-декабрист, вернув­ шийся из долголетней сибирской каторги, рассказывает маленькому внуку о виден­ ном им «далеко за Байкалом» полуутопиче- ском «чуде»: «горсточку русских сослали в страшную глушь, за раскол, волю да землю им дали» (подчеркнуто мною.— А. С.). Уже через год-другой «запаслись мужики зве­ рем из темного бора, рыбой из вольной ре­ ки», «хлеб собирали с прежде бесплодной земли»; «так постепенно в полвека вырос огромный посад»,-— и старик произносит знаменитые слова, звучащие и поныне как девиз: В о л я и т р у д ч е л о в е к а Д и в н ы е д и в а тв о р я т! Дедушка восхищенно характеризует пер­ вых сибирских заселыциков, землепроход­ цев и хлебопашцев: «высокорослы, красивы жители, бодры всегда», «каж­ дый там сыто живет, тесом там избы-то крыты, ну уж зато и народ! Взросшие в нравах суровых, сами творят они суд, рекрутов ставят здоровых, трезво и честно живут, подати платят до срока, только ты им не мешай»... Конечно, такое представление о будущем «мужицком воль­ ном царстве», которого искали «семеро временно обязанных» российских мужиков в «Кому на Руси жить хорошо», не под­ нималось выше, не шло дальше идеализи­ рованной народнической крестьянской об­ щины, но удивительно прозорливо выра­ жает мечту и самого поэта о будущем тор­ жестве «воли и труда человека» на раскре­ пощенной земле. Жизненно точны и пред­ видения в отношении будущего освоения сибирской «страшной глуши», природных благ края и определения некоторых черт и свойств сибирского народного характера. В «Русских женщинах» — «картинами забытой богом стороны», угрюмой и затаен­ ной природы, многотрудной жизни обита­ телей Сибири — Некрасов раздвигает и уси­ ливает, доводит до предельно гневного, тра­ гического пафоса «волжский» образ само­ державной, крепостнической России. Герои­ ня поэмы — жена декабриста княгиня Тру­ бецкая, совершающая свой долгий самоот­ верженный путь к мужу-каторжанину в З а­ байкалье, видит и здесь, в Сибири, знако­ мую «картину»: всюду пред нею — «суровый господин и жалкий труженик-мужик», «ей снятся группы бедняков на нивах и лугах» и «стоны бурлаков на волжских берегах», а на вопрос ее: «Скажи, ужель весь край таков? Довольства тени нет?..» — «Ты а царстве нищих и рабов!» — короткий был ответ»... Поэт вкладывает в думы и уста аристократки, казалось бы, досель совсем оторванной от народа, удивительно прони­ цательное понимание не только проходящих перед ее взором «картин» обездоленной и тяжкой народной жизни, но и складываю­ щиеся в России новые общественные отно­ шения, зарождение капиталистической эк­ сплуатации, хищнического предпринима­ тельства, с особой жестокостью и алчностью свирепствовавших на богатой и неизведан­ ной сибирской земле: К н яги н я п р и с та л ь н о гл я д и т И д у м а е т с то с к о й : С ю д а -то ж а д н ы й ч е л о в ек З а зо л о то м и д ет! О н о л е ж и т по р у с л а м р ек , О н о н а д н е б о л о т. Т р у д н а д о б ы ч а н а р ек е, Б о л о та стр аш н ы в зн о й . Н о х у ж е , х у ж е в р у д н и к е , Г л у б о к о п о д зем лей !.* Т а м гр о б о в а я ти ш и н а, Т ам б ес п р о св етн ы й м рак..« И ужас не только пред мрачной каторжной действительностью и неизведанностью си­ бирских просторов, но и перед этим «жад­ ным человеком», ринувшимся сюда, в «цар­ ство нищих и рабов», чтобы наживаться, набивать мошну золотом на крови и поту, на бесчисленных смертях обездоленных и закабаленных невольников, в том числе и «народных заступников» и вольнодумцев, заставляет героиню произнести слова, кото­ рые надолго и горестно утвердятся за Си­ бирью в народной молве и памяти: З а ч е м , п р о к л я т а я с т р а н а , Н а ш е л те б я Е р м а к ? .. В Сибири, как и на Волге, Некрасов ви­ дел все ту же единую и родную, много­ страдальную и затаившую до срока свою исполинскую мощь и доброту Русь, видел и слышал угнетенный, но ждущий часа своего освобождения, великодушный и все­ могущий русский народ. Другая героиня «Декабристок»' Волконская, также совер­ шившая тягчайший путь от Петербурга до Нерчинска, вынесла из него впечатление самое главное и светлое, всепобеждающее и всеобъемлющее: