Сибирские огни, № 12 - 1971

К 150-летию со дня рождения Н. А. НЕКРАСОВА АЛЕКСАНДР СМЕРДОВ Некрасов в Сибири Конечно, Некрасов непосредственно не был никогда в Сибири, хотя великому гла­ шатаю безмерных бедствий и вольнолюби­ вых чаяний народных, многострадальной доли и грядущего счастья родной земли, по­ добно Григорию Добросклонову и многим другим героям Музы мести и печали, всю жизнь «судьба готовила путь славный, имя громкое народного заступника, чахотку и Сибирь». Только каким-то чудом поэт-граж­ данин избежал сибирских этапов и канда­ лов. Полицейский шпик и наушник Фад­ дей Булгарин, истративший немало иуди­ ных чернил на поношение Пушкина, Белин­ ского и других свободолюбивых умов и и талантов России, в своих доносах прямо называл Некрасова «отчаянным коммунис­ том», стихи которого «страшно вопиют в пользу революции». А самодержавная реак­ ция в ту пору гнала под конвоем в Сибирь, гноила в каторжных острогах и рудниках и не столь опасных вольнодумцев и народ­ ных заступников. Разумеется, речь идет здесь и не о та­ кой жизненной и революционно деятельной близости и связи Некрасова с Сибирью, какая выпала на долю великих его спод­ вижников и современников Чернышевского и Достоевского. Но именно через них и других узников Сибири с юности и до кон­ ца дней своих поэт всей душою, творчески­ ми замыслами и революционными устремле­ ниями был постоянно и глубоко привязан к далеким «пустыням снеговым», где томи­ лись и погибали «за честь отчизны, за убежденье, за любовь» многие «отечества достойные сыны», где «в осколки твердый камень убогий труженик дробит, а из-под молота летит и брызжет сам собою пла­ мень» надежды и веры в освобождение народа исстрадавшейся Родины. Как сам поэт, его мученическая и стои­ ческая, гневная и непримиримая Муза ро­ дилась, созревала и во всю свою неизбыв­ ную мощь и страсть зазвучала на берегах Волги, где «всему начало» — все жизнен­ ные, природные, творческие истоки, питав­ шие и насыщавшие некрасовскую поэзию с первых и до последних ее глаголов. Кому из нас. со школьной хрестоматии и на всю жизнь не западают в душу и память по­ трясающие, рыдающие и набатные, эпи­ ческие и песенные раскаты: «Выдь на Вол­ гу, чей стон раздается над великою русской рекой?», «Волга! Волга! Весной многовод­ ной ты не так заливаешь поля, как великою скорбью народной переполнилась наша земля»?! Еще в детстве, услышав на «род­ ной реке» «стон и вой протяжный» бурлац­ кой тягловой песни, увидев страшные кар­ тины крепостного труда и безысходной нужды людской, поэт «в первый раз назвал ее рекою рабства и тоски». Но вместе с этим клялся ей в сыновней привязанности и верности — «любил ли кто тебя, как я!» — восторженно воспевал и живописал ее «светлую и величавую даль и ширь», «вра­ чующий простор» волжской природы, рус­ ской земли. В поэтическом образе Волги, едва ли не самом великолепном и вдохно­ венном в русской литературе, поэт с не­ повторимой и непревзойденной силой и ши­ ротою воплотил и раскрыл живой образ своей Родины, многострадальной и зака­ баленной, но таящей в недрах своих вулка­ ническую «силу несокрушимую», образ рус­ ского «народа-героя, в борьбе суровой не шатнувшегося до конца», его «необуздан­ ную, дикую к угнетателям вражду и дове­ ренность великую к бескорыстному труду». С Волгой связан и образ светлого будуще­ го Родины, о котором так страстно мечтал, которое так гениально предвещал поэт: «Иных времен, иных картин провижу я на­ чало в случайной жизни берегов моей реки любимой»... Возможно, это покажется несколько предвзятым и субъективным, но когда вчи­ тываешься и вдумываешься в великое не­ красовское наследие с точки зрения его об­ щественно-исторического содержания и свя­ зи с нашей современностью,— как-то не­ вольно связывается в представлении Волга, волжская земля с Сибирью, образ которой в поэзии Некрасова и противостоял, и во многом дополнял, расширял образ Волги в его художественном, социальном обобще­ нии, в отражении русской истории и дейст­ вительности, в утверждении передовых ре­ волюционно-демократических идей своего