Сибирские огни, № 12 - 1971

к этой категории общественных деятелей. (Добавим, кстати, что деятельность всех вышеназванных лиц, как и многих других, всегда была подспорьем для русских ре­ волюционеров). Ядвинцев был прежде всего сибирским публицистом и ученым. Однако он никогда не замыкал себя в «Сибирской скорлупе». Напротив, именно областнические воззрения приводили его (хотя и своеобразным путем) к постановке общероссийских и даже миро­ вых проблем. Но и вне связи с Сибирью Яд- ринцев неоднократно обращался к общерос­ сийским вопросам. В частности, известны его многочисленные статьи в защиту русского крестьянства, страдавшего от гнета помещи­ ков и царского государства30. В интересах крестьян европейской России, как и сибир­ ских, он также выдвигал целую программу мер — вплоть до экспроприации помещичьих земель. Ядринцев всегда был на стороне де­ мократических сил России. Его отношение к Чернышевскому и Герцену, Некрасову и Плещееву, Елисееву и Салтыкову-Щедрину красноречиво свидетельствует об этом. Живя в Петербурге, Ядринцев активно участвовал в русской общественной жизни. Причем его деятельность не всегда была ле­ гальной. Он сотрудничал, например, в газете «Общее Дело», издававшейся в Женеве и объединявшей противников самодержавия. В Женеве же в 1891 году вышла (аноним­ но) его брошюра «Иллюзия величия и ни­ чтожество», которая, наряду с другими не­ легальными изданиями, тайно распространя­ лась в России.31 Эта маленькая книжка — блестящий образец антиправительственной литературы, она написана убежденно, стра­ стно, словно единым дыханием. Это крик ду­ ши р у с с к о г о патриота-демократа, проте­ стующего против жестокой реакции Алек­ сандра III. Все «основы» существовавшего тогда «порядка» подвергнуты в этой работе уничтожающей критике. Ставка на дворян­ ство и духовенство, «полицейские палки и розги», превратившие Россию в «большую тюрьму», издевательства над политическими ссыльными, угнетение национальных мень­ шинств, ограждение страны от западной культуры и насаждение мракобесия, жесто­ кие тиски, которыми сжата литература, прес­ са, мысль — все это разоблачается Ядринце- вым смело и беспощадно. И один из глав­ ных объектов его атаки — «основа основ» режима Александра I I I— самодержавие. «Политический строй выходит весьма ориги­ нальным и совсем непонятным для европей­ ского ума, да и вообще для общечеловече­ ского,— пишет Ядринцев.— Реставрировать идеал автократии, абсолютизма и священно­ го авторитета монарха, заключающего бла­ женное всемогущество, всезнание, божест­ венную безгрешность и безошибочность? Но ведь это мифология, кто же в нее верит, кроме невежественного дикаря». «...Все бюрократические надстройки,— продолжает он,— все искусственные коллегии, совеща­ тельные и блюдущие законы, купно с госу­ дарственным советом и правительствующим сенатом явились ненужными лесами около> прочной колонны самодержавия».32 Приводя факт «высочайшего одобрения» физической расправы с крестьянином, Ядринцев отмеча­ ет: «Это решил тот, кто считается таким сто­ ронником и покровителем русского мужика, у кого мания к мужичеству доходит до об­ лачения в охабен и до гимнастических уп­ ражнений с топором в саду Гатчинского дворца. Как же это примирить! Любить и драть как Сидорову козу!.. Высшее «одоб­ ряю» явилось сигналом к порке...» А жалобы на произвол «глохнут в омуте всеобщего бес­ правия»33. Вместе с тем Ядринцев подчерки­ вает, что существующий в России режим вызывает протест, а жестокие расправы с не­ довольными только подливают масла в огонь. Он пишет: «Мы не Знаем ничего о политиче­ ском состоянии умов благодаря крепко за­ пертым воротам Петропавловской крепости и негласным процессам. Но брожение, види­ мо, не прошло... Даже в армии не совсем спокойно... Открыты военные заговоры... Сту­ денчество и университеты только по-видимо­ му спокойны... В Москве панихида по Чер­ нышевскому показала, что система педелей и полиция не изгладили воспоминаний и ува­ жения молодежи к великим людям своего отечества. Целый ряд протестов в универси­ тетах навлек «кутузку» и много жертв... )3а- тем исключение из университетов и высыл­ ка, теперь создают новый горючий материал. Все последовательно в смысле системы, и, конечно, остается ждать только новых про­ явлений»34. Таким был Н. М. Ядринцев, человек, идеи которого определили общий характер обла­ стничества в его первый период. Духовная драма Ядринцева, которая терзала его в по­ следние годы жизни и привела его в конце концов к трагической развязке (самоубий­ ству), была по сути дела отражением исто­ рической, драмы областничества как демо­ кратического течения. Жизнь показала его бесперспективность. Движение стало эволю­ ционировать вправо, к буржуазному либера­ лизму, постепенно вырождаясь в жалкое эпи­ гонство и становясь орудием в руках реак­ ционеров и политических авантюристов. После трагической смерти Ядринцева вновь вернулся к политической деятельности Г. Н. Потанин. Г. Н. Потанин проявил себя как выдаю­ щийся ученый, оставив благотворный след в науке как многогранный талантливый иссле­ дователь — путешественник, этнограф и фольклорист. В своих научных изысканиях он исходил из идей, впитавших в себя на­ ряду с консервативными передовые взгляды русской и западноевропейской науки. Ему были чужды разделение и противопоставле­ ние Запада и Востока. Потанин рассматри­ вал историю развития мировой культуры с позиций единства человечества и общечело­ веческой культуры, как процесс постоянного взаимовлияния и взаимного обогащения культур разных народов. Духовное единство народов Востока и Запада, единство основ­ ных этапов их исторического развития убе- Ш