Сибирские огни, 1966, №1

— Убить?! З а что? — Ну никак не верилось мне, и моим товарищам тоже, что вы т а ­ кой вот, совсем наш, и речи не фальшивые говорите, не продались за большое жалованье. Мне говорили, а я не верил. Сейчас посмотрел, как вы живете, какой вы дома. И не могу. Простите! — А! Еще чего! Вот мы пива вдвоем не выпили это как простить. И давай друг друга будем называть просто по именам и на «ты». С ОГ Л2С6Н? Они вместе выпили пива, закусили остывшими кнедликами и до ­ кончили с удовольствием «австрийский гимн» — дерзкую противоправи­ тельственную песенку: Нищета к нам и голод придут. а поможет лишь революция. Пролетарии, стройтесь в ряды! Пусть в поток они мощный сольются! Вот тогда они по-настоящему познакомились с Франтишеком. И теперь шестой год уже плечом к плечу работают в партии, как самые лучшие товарищи. Припоминается еще, тоже с Австрийским парламентом связанное. После заседания вышли с министром одним на площадь. Министр чем- то счастлив, от удовольствия светится. — Пан Шмераль, вы что сегодня — пешком? — Не только сегодня, всегда — пешком. — Но вы ведь член парламента! — Совершенно верно, точно так же, как и вы. Каждый из нас по­ лучил, что хотел: вы машину, я — улицу. Не знаю, кто из нас в большем выигрыше. Теперь фамилию этого министра все произносят с брезгливостью. Так он опозорил себя своей парламентской деятельностью. А после образования Чехословацкой республики и ему, Богумиру Шмералю, предложили пост министра. Д аж е — премьер-министра. Он отка зался участвовать в буржуазном правительстве. Можно быть чле­ ном парламента, представляя и защищая в нем интересы рабочих всей силой авторитета социал-демократической партии. Нельзя социал-де­ мократу быть премьер-министром, другими словами, премьер-лакеем у крупной буржуазии. Если бы согласился — вот тогда-то Франтишек Шишка имел бы все основания не положить виновато на стол свой ре­ вольвер, а выстрелить. С обязанностями же премьер-лакея сейчас от­ лично справляется доктор Карел Крамарж... ...Но что это? Н абежал прозрачный березовый лесок, а в нем — потянулась длин­ ная вереница аккуратных маленьких домиков. Село? Или небольшой городок? Кто-то из русских спрыгнул с верхней полки, сладенько потянулся и произнес для всех вполне понятное слово. «Подмосковье.. » А вот, наконец, и сама Москва! Она совсем не похожа на бесстрастные, словно бы усталые и по­ старевшие европейские столицы, она вся в движении, в молодом бес­ покойстве Здесь все перемешано. Трамваи облеплены людьми так, что д аж е трудно разглядеть, где там, в вагонах, окна и где двери. Катят по мостовым извозчики, а седо­ ки такие же важные птицы, будто в России и не было революции. Кто они, эти важные птицы? А революция — на тротуарах, среди толпы