Сибирские огни, 1966, №1

Мать ударилась головой о спинку дивана с такой силой, что всхлип­ нули пружины, и крепко провела платком по щекам. — Оттуда... От папы... У Вики сердце больно толкнулось в горле. Лампочка под красным абажуром вдруг качнулась, расплылось пятном черное окно в изморози. Нежданный гость вернулся, поддерживая у груди большой пакет из газеты, склеенный' хлебным мякишем, и ученическую тетрадку. Пакет передал матери: «Вам, Елена Ивановна»,— тетрадь положил на стол перед собой, присел и единым махом проглотил остывший чай. — Есть хотите, Виктор Петрович? Он потрогал пуговицу черной рубашки на груди. Вид у него был виноватый: гость явно стеснялся этой мятой рубашки, острых колен своих, худобы. — Я всегда есть хочу. Семь лет уже есть хочу... — Может, помоетесь сперва? — Нет, поесть бы. И простите меня. — Что вы! — Там, Елена Ивановна, его письмо в ЦК. Пошлите. Копию велел оставить. — Хорошо... — Ну, а тетрадь — для дочери. — Как он там, господи? — Плохо. Это — без большой фантазии представить можно. — Здоров? — Нет. Простите, я не умею иначе, лучше уж правду. Вика прижалась к вздрагивающему плечу матери и затихла. Она ненавидела сейчас этого человека: зачем он т ак беспощадно? Мать мок­ рой ладонью провела по ее лицу и оставила на губах соленый привкус слез: лучше сразу, дочка, он прав. И спросила: — А вы как? — Повезло, наверно. Освободили... Сам не пойму... — Судьбу благодарите. — Не за что. ...Гость «оттуда» вздремнул на диване, а утром исчез, не попро­ щавшись с Викой. С матерью перед сном они еще говорили о чем-то полушепотом. И все. Вика после читала и перечитывала письмо, листала и перелисты­ вала ученическую тетрадь, с обложки которой смотрели три богатыря Васнецова. Почерк у отца был округлый и четкий. «Девочка моя! Тебе уже шестнадцать лет, ты взрослая, и я говорю с тобой как со взрослой, тем более, что письмо это — последнее: я уже плох и вас не увижу. Из дома весточки изредка получал, вы от меня — вряд ли. И не потому, конечно, что я был неаккуратен или забыл самых родных лю ­ дей. Я осужден по пятьдесят восьмой статье и без права переписки. Надеюсь, что эта тетрадь все-таки попадет в руки и ты прочитаешь ее внимательно. Только не плачь и не смотри на весь белый свет испод­ лобья. Не черствей, не замыкайся в себе от того, что твой отец оклеве­ тан и будет похоронен под номерным знаком за казенный счет. Вас много теперь растет таких — обойденных и униженных. И когда спра­ ведливость будет восстановлена, вы можете удариться в крайность, об­ виняя без разбору всех и Советскую власть в том числе. Не смейте! — ведь мы — тоже партия, тоже Советская власть. Нас большинство, а их* подлецов,— кучка.