Сибирские огни, 1966, №1

речь насчет изостудии. Когда узнал, что так оно и было, похвалился: — Учись, пока я жив! — И тут же ни с того ни с сего принялся нахваливать свои кабинетные часы: — Вот. К с^бе в комитет поста­ вишь. Д а рю за храбрость. — На, боже, что нам негоже? — Нельзя в наш век быть добрым! — раскипятился Наумов .— Тебе, дорогой товарищ, от всего сердца, а ты нос воротишь. — Предложите Бессонову, он не откажется, громкий бой любит. — А что, мысль! Ты иногда ничего, соображаешь...— Наумов л у к а ­ во подмигнул.— Соображаешь, дорогой товарищ... ...Вадим шел к себе в отличном настроении и ничего не видел, толь ­ ко машинально, по привычке, кивал встречным. — Узнаете? — вдруг услышал он и остановился.— Вспомнили? Конечно же узнал, конечно же вспомнил. Виктория Матвеевна из музея. Он шутливо раскрыл объятия. Она терлась щекой о муфту, смотрела мимо него и, кажется, не одобряла такой фамильярности. Он застыдился своей заляпанной рас ­ твором телогрейки, вытертых лыжных брюк, стареньких кирзовых с а ­ пог. Спросил сухо: — Вы к нам надолго? -— Д а не особенно... — И с какой целью, извините? — У меня одна цель — историю собирать. На них оглядывались. Эта женщина была с другой планеты — обжитой и благополучной. Она выделялась среди буднично одетых людей. На ней было синее пальто и платок в яркую клетку, повязанный небрежно. Продолговатые без оправы очки с золотыми дужками чуть строжили ее. — Как же знамя? Прижилось у вас, Вадим Григорьевич? — Очень даже! Ему у нас самое место, честное слово! Еще раз спасибо вам за помощь. Вадим сковырнул носком сапога гальку, вмерзшую в затоптанный тротуар, и взглянул на часы: он сбился с тона и не знал теперь, что делать. Гостья покусала губы, подвинулась ближе. — Пуговицу потеряете, Вадим Григорьевич. Пуговица болталась на одной нитке. Виктория Матвеевна оторвала ее и сунула в муфту. Сделала это просто, естественно, будто знакомы они давным-давно, и забота о нем — неустроенном, постоянно окружен ­ ном людьми, и все-таки одиноком, привычна ей и нисколько не обре­ менительна. — Пришью после. У меня иголка есть. Он смешался и покраснел. Она его поняла и сказала: — Не смущайтесь. Я не хотела вас обидеть. Вадим снова, уже намеренно, отогнул рукав, посмотрел на часы и поклонился: я, мол, к вашим услугам, но учтите, исключительно по Д°л ' гу службы. Подхватил баул желтой кожи, небольшой, но тяжелый, и, не оглядываясь, пошел впереди. Его бесперечь останавливали по пустякам, ради того только, чтобы ближе взглянуть на приезжую. Вадим с удовольствием поддерживал пустые разговоры. Гостья не пряталась и без заметного смущения вы­ д ерживала пристальные взгляды мужчин — ей ничего другого просто не оставалось. Она все-таки погрустнела и, видимо, обиделась, когда

RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2