Сибирские огни, 1966, №1

менее спокойной жизни отодвинулись куда-то несбыточно далеко, как прерывистый сон, без начала и конца. А теперь он возвращался на зад и не разобрался п о к а—•хорошо это или плохо: ведь с разбегу трудно остановиться. Он загасил папиросу, огляделся еще раз и увидел около двери черные стекла, составленные рядком: большие в коричневых рамках и маленькие — без рамок. Быст­ ро встал опять, выбрал самое большое стекло, прислонил его к сте­ не и прочитал четкую надпись бронзой: «СУ-11 треста «Промстрой». «Хорошо!» — Наумов тряхнул головой и улыбнулся. Постоял, р а з ­ думывая, потом оделся, подхватил вывеску под мышку и вышел. На улице было холодно; сухой снег поскрипывал, и пустошь перед конторой перечерчена синими тенями. Впереди теплела полоска заката. Цвет зак ата был странный: не ба г ­ ряный, какие обычно выступают перед ветрами или морозами, а желтый. Солнце упало за реку, и на бровке горизонта медленно таяло его по­ следнее тепло. Полоской тянулись редкие облака, подпушенные золотом. Одна за другой проступали звезды. Они, похоже, взлетали и п ад а ­ ли, как искры «над костром. Где-то далеко взбрехивали собаки и глухо, на одной ноте, гудели провода; слева на городской дороге шоферы зажгли фары, и круглые пятна света с радужными ореолами по краям плыли вереницей, оста­ навливались и снова плыли в сумерки. Сюда почему-то не доносился шум моторов. Наумов оставил вывеску на крыльце, вернулся в контору, в закутке у сторожа отыскал деревянную лопату и с азартом принялся прокла­ дывать тропку через сугроб к стене, где светились окна его кабинета. Он сперва примеривался, будто делал тонкую работу, обрезал с четырех сторон слежалый наст и, уперев черенок в живот, толкал лопату под низ, поднимал разом, с придыхом, увесистый ком и отбрасывал за спину. Шея у него взмокла, и по лицу щекотно побежал пот. А ну, раз, а ну, два! Дошка на нем расстегнулась, мешали, путались концы шарфа, но он не останавливался, потому что приятно было во всю грудь дышать свежим воздухом, пахнувшим дымом и железом. А ну, раз, а ну, два! Плохо вот только, что боты забыл надеть. В ботинках неприятно таял снег. Он запел песенку про петуха, который «соседскую курицу очень любил», и когда услышал сзади голос, вспотел еще пуще — так сдела­ лось неловко: разбаловался как мальчишка, а ведь люди кру­ гом! Воткнул лопату в снег, обернулся. — Слушаю. На тропинке, что пересекала пустырь, согнувшись от холода, пере­ миналась странная личность — небольшого роста худой парень в мото­ циклетном шлеме, кожаной авиаторской курточке и шнурованных ботин­ ках с высокими голенищами. — Слушаю,— повторил начальник и оперся на лопату. Личность ступила поближе, и Наумов разглядел в неверном свете <окон своего кабинета остроносое лицо в очках. От парня переламывалась -тень, похожая на удилище в момент доброй поклевки. — Извините, Иван Абрамович,— вежливо, чуть поклонившись, ск а ­ з а л парень.— Может, помочь? Наумов застегнул дошку, заправил шарф и крепко вытер лоб носовым платком. Его начинал з абавлять этот прохожий. — Откуда меня знаешь? Тот пожал плечами и меланхолично ответил: