Сибирские огни, 1966, №1

обучения и быстро дали отставку, после того, как он на занятиях по технике безопасности взялся рассказывать случаи из своей практики примерно в таком духе: молодой парень в одна тысяча сорок восьмом году помер на моих глазах, когда попробовал мочиться на оголенный кабель высокого напряжения... Наверно, слишком сочными красками пользовался старик, коли девчонки с курсов подали на него коллективную жалобу. 2 ...Глеб не первый ра з удивлялся образцовому порядку в бригаде: такое встретишь только разве в учебниках да в плакатах о передовом опыте. В каждой мелочи был какой-то особый, тонкий вкус к делу. Глеб работал в Москве на образцовой номерной стройке, но знал, что перед этими ребятами, в большинстве своем новичками, ему при случае похвастаться нечем. И к качеству не придерешься: кладут под расшив* ку, аккуратно. З а спиной каждого каменщика, близко к кладке, стояли штабели кирпича, небольшие самодельные ящики с раствором, и подсобницы—• среди них и На т ал ья Голубь — поспевали, не суетясь и не сбивая темпа. ...Наташка Голубь улыбнулась ему издали: «Подожди, я сейчас». Они искренне радовались каждому приходу этих ребят — земляки ведь*, свои. На т ашк а скучала и жаловала сь , что устает от злых шуток по по­ воду массового дезертирства москвичей и переживает, принимая все упреки на свой счет Н а т ал ья сняла варежку и подала влажную горячую руку. Она была в фуфайке и в вельветовых брюках. Валенки с высокими голенищами и туго перевязанный сзади шерстяной платок. И стала дев ­ чонка вроде бы серьезней, старше. Проп ала непосредственность, свой* ственная совершенно бесхитростным людям. Она была и перед отъез­ дом из Москвы такой — славной хохотушкой, судившей о добре и зле с милой категоричностью, почерпнутой из школьной программы и настав­ лений интеллигентных родителей. — Как дела, Глебка? — в широко открытых глазах Наташки оста* лась наивная смешинка, и Глебу вдруг захотелось сейчас же сделать ей доброе. Он спросил: — Валенки трут? — Трут! Они как деревянные! — Новые всегда трут. Д ав ай -к а я голенища подверну.— Он сунул перчатки под мышку и присел на корточки.— Может, сзади разре зать , тогда легче будет? — Нет, так мне не нравится — торчат, будто свиные уши. Из дому что пишут? Ничего нового? У меня тоже ничего нового... Приходите сегодня чай пить, мама печенья прислала и колбасы. Т у любишь коп­ ченую колбасу? Здесь такой не продают,— Она болтала без умолку, потому что смущалась, замечая многозначительные ухмылки ребят: не зря, мол, старается парень. Н а т ашк а вовсе смутилась, когда Петро Быков соорудил неподалеку от них скамеечку из доски и кирпичей, удобно устроился, вынул папиросы и объявил перекур. Каменщики з а ­ тихли, готовясь дружно поддержать его новую шутку. Но Петро только потер рукавом стеганки носки своих щегольских сапог и скосил голову, любуясь их праздничным блеском. Разочарованные каменщики, скучая, разбрелись по углам и задымили. Михаил Глушко скорчил такую похо­ ронную физиономию, будто только что лишился зуба.