Сибирские огни, 1966, №1

ву, обшарил себя — искал спички. Не нашел и сразу забыл про Вадима, медленно, точно вброд по воде, поднялся на крыльцо и слишком широ­ ко, как это делают пьяные, открыл двери столовой. И ли разу не оглянулся. 2 А Вадим ночь не спал. ...От стены до стены — восемь шагов. Резной бумажный абажур бро­ сал на пол белый круг света. Этот круг словно кто прибил. Вадим встал на цыпочки и толкнул абажур. Он з акачался и вспугнул черноту из-под кровати, отбросил к потолку тени с дальних углов. Восемь шагов туда, восемь обратно — мимо окна, расцвеченного зе­ леноватыми вспышками электросварки. И — тишина. Где-то далеко плакал ребенок, по водопроводным трубам на кухне то и дело пробегали судороги и сдавленно хрипели краны. Вадим въехал в квартиру три дня назад. Шумные помощники побросали вещи и ушли. Он остался совсем один и начал бестолково переставлять с места на место четыре ободран­ ных стула, выданных под расписку мрачным начальником АХО, потом плюнул и бросил все как есть до вечера. В комитет, прослышав про новоселье, явилась Наталья Голубь с девчонками и потребовала ключи. Они работали допоздна и навели в пустой квартире из ничего, по существу, милый уют. Есть такой талант у женщин, никуда не денешься! Глеб Трошин из ящиков, в которых шефы присылали на стройку книги, соорудил письменный стол с полками — громадный, чуть не во всю стену и даже по-своему красивый, во всяком случае «по модерну». Сбегали за вином, немного выпили и пели под гитару (играл Глеб непло­ хо) шуточную и малость грустную песню: ...Течет речка по песочку, Вдоль бережка крутого. А занесла судьба сердечного Далеко от дома... Вспомнили, конечно, Москву — каждый по-своему, ...Вадим увидел себя на Смоленской площади. Солнце ломалось в пузатых витринах магазина, ровно горело на ас­ фальте, и медные провода, выскобленные дугами троллейбусов, казались нитками застывшего солнца. Вадим подставил ботинок чистильщику — пожилому армянину. — Наведи блеск, дорогой. Горько пахло улицей — лежалыми яблоками, бананами, пылью и бензином. Город рисовался четко и уходил крышами далеко, в бесконеч­ ность. Таким он его и запомнил, взял целиком за девять часов до отхода поезда. Он не надеялся вернуться скоро. Он уезжал, город же оста вал ­ ся таким, как всегда,— разве трудно океану отдать каплю!.. Когда осенью они высыпали на перрон в Новинске, перспектива бы­ ла ясна и даль открыта: поднимай пары и — вперед. Эта уверенность, окрыленность родилась потому, что ехало из Москвы четыреста п ар ­ ней и девчат и самим себе они казались значительными, умными и сча­ стливыми. З а спиной у них была добрая улыбка целого мира. И никто