Сибирские огни, 1966, №1

ся только как средство передвижения, ис­ пользуемое для изучения разворачивающей­ ся перед глазами действительности. По-ви­ димому, это происходит потому, что теперь риск подобных путешествий значительно уменьшился, сейчас почти невозможен тра­ гический исход, как во времена Нансена или «Челюскина». Л. Решетников посвящает свой очерк именно работе экипажа дизель-электрохода «Индигирка», идущего от порта Диксон на Северную Землю. И мы убеждаемся в том, что великое мужество старых полярных ис­ следователей продолжает жить и быть не­ обходимым. Судно оснащено локаторами, мощнейши­ ми двигателями, совершеннейшей радиосвя­ зью, и даж е штатную должность кочегара занимает инженер, ибо на «Индигирке» кочегар — это инженерная должность. «Но,— как говорит капитан А. Ф. Пинежанинов,— Арктика! И в том, как он произносит это «Арктика», слышится и уважение к ней, Арктике, и досада по поводу ее капризов, и упрямое желание найти выход из тупика, в который — не первый раз! — пытается за ­ гнать она своих покорителей». Точная, яркая форма найдена автором в этом очерке. Как бы в трех измерениях на­ блюдаем мы поход «Индигирки», облик ее капитана и всего экипажа. Лаконичные вы­ писки из судового журнала все время соот­ носятся с непосредственными наблюдениями автора, и пронизывает очерк еще третье из­ м ерение— «Героическая повесть в радио­ граммах». Автор нашел у Пинежанинова целую шкатулку радиограмм, в которых рас­ крывается история одного из предыдущих походов «Индигирки» на спасение рыболов­ ного траулера, затертого льдами. В резуль­ тате перед нами объемно и многогранно предстает труд полярных моряков, требую­ щий не героического порыва, а ежедневного многолетнего мужества. Высокого мужества, ставшего обыденной чертой характера. В книге представлены заграничные очер­ ки Л . Решетникова «За горами за Карпат­ скими (Венгерские новеллы)» и «На евро­ пейском перекрестке (Австрийские запи­ ски)». Н адо сказать, что «Венгерские новел­ лы» получились слабей «Австрийских запи­ сок». «Старая трубка» написана все-таки суховато и маловыразительно, а «Повесть об одной любви» рассказана несколько ба­ нально. В «Австрийских записках» автор расска­ зывает о сложном периоде в жизни Австрии накануне заключения мирного договора и провозглашения ею политики нейтралитета. И снова многоплановость исследования — политический анализ, исторические экскурсы, личные наблюдения, непосредственное зна­ комство с разными слоями австрйского об­ щ ества— дает тот идейно-художественный сплав, благодаря которому перед нами раз­ вертывается выпуклая и убедительная кар­ тина. Впрочем, следовало бы некоторые исторические экскурсы разработать более сильно, языком художественной публици­ стики, а не исторической информации. Х о­ рошо выписаны такие эпизоды: смена по­ четного караула союзных армий в М еж ду­ народном секторе Вены, спасение нашими солдатами австрийцев во время наводнения в Мельке, напряженная встреча в кафе со­ ветских офицеров с австрийскими участни­ ками боев на восточном фронте, которая кончилась дружески. В книге немало сильных очерков, но, может быть, наиболее значительным являет­ ся очерк «По Уймону». Автор отправился в Горный Алтай с военно-исторической экспе­ дицией, целью которой было восстановление исторической истины о подвигах Горно-Ал­ тайской партизанской дивизии времен граж ­ данской войны и о ее командире И. Я- Тре­ тьяке, несправедливо загубленном в годы культа личности. Этот очерк читается как увлекательная повесть, потому что автор делает нас, чита­ телей, как бы участниками своих розысков, шаг за шагом ведет нас через противоречи­ вость предварительных сведений, через з а ­ гадки в биографии Третьяка. Мы вслед за ним постепенно становимся обладателями неопровержимой исторической истины. Автор подробно описывает всю поездку экспедиции, даж е привалы на ее пути. О д­ на — хорошо написанная — глава называет­ ся «Да здравствует таймень!» Она вроде бы не имеет прямого отношения к основной теме, но она необходима: через подобные отступ­ ления воссоздается атмосфера абсолютной достоверности всего происходящего, живой действительности, на фоне которой еще рельефней вырисовывается пунктуальный, кропотливый, серьезный труд экспедиции по восстановлению правды далекого прошлого. Нелегко дается истина, многое наслои­ лось на восприятие тех давних лет, участ­ ники событий не всегда способны к объек­ тивному суждению о временах своей моло­ дости. Есгь в очерке выразительный, почти трагический образ старого партизана, быв­ шего командира полка И. JT. Никифорова. Он неприязненно относится к Третьяку, рев­ нует к его воскресающей славе. И не только его вина а этом. За много лет он привык к тому, что имя Третьяка предано забвенью, что, по сути, из крупных военачальников дивизии один он остался в живых и многие годы символизировал ее славу. Ему тяжело пересматривать прошлое. Да, в восстановлении научной историче­ ской истины приходится пробиваться через много препятствий — через неполноту доку­ ментов, субъективизм очевидцев, через на­ слоения культовских лет. Военно-историче­ ская экспедиция, работу которой так инте­ ресно описал Л. Решетников, с честью вы­ полнила свою задачу. Славное имя И. Я- Третьяка, история его героической жизни восстановлены полностью. В последние годы документальный жанр художественной прозы завоевал высокий авторитет у читателя. Очеркисты первыми из литераторов рассказали о крупных недо­ статках в ведении сельского хозяйства, они