Сибирские огни, 1966, №1

ниться на Нюре и быть верным ей навсегда. Но все это начнется завтра. Завтра он взва­ лит на свои плечи долг мужа, завтра свя­ жет себя «брачными узами», а «сегодня-то ведь я еще совсем свободный человек». И этот свободный человек тоже уступает тому, что его «тянет» — «целует Клаву дол­ гим, горячим, влюбленным поцелуем» и го­ ворит при этом: «Ну, и все. Теперь я знаю, что это. Ты знаешь, я сам себя сейчас ува­ жаю. Я каким-то вольным себя чувствую. Хорошо свободным быть». Однако, придя к этому важному, очень важному выводу, Михаил тут же отрекает­ ся и от него, и от себя. Взволнованный истинностью и энергией его любви, Василий просит: «Разорви все, Мишка. К чертовой матери, разорви». А Михаил отвечает убежденно и твердо: «Нельзя, Вася, нельзя, не сходи с ума». Итак, поступить по своему внутреннему ж е­ ланию и чувству — это значит «сойти с ума». Парадоксальность положения заклю­ чается в том, что поступок, сделанный по принуждению, могут назвать честным и сове­ стливым, а поступок, отвечающий внутрен­ ним порывам души,— бесчестным и бессо­ вестным. Так честность теряет ясность и определенность своего содержания, стано­ вится чем-то относительным, так в сознание Михаила проникает слишком распространен­ ный еще нравственный релятивизм. Сам В. Розов отнюдь к релятивистам не относится и настойчиво воюет с теми, кто пытается обесценить подлинность нрав­ ственных понятий. Пафос пьесы как раз и заключается в решительном обличении рас­ хожей морали, которая подчас оборачи­ вается самой отвратительной безнравствен­ ностью. Пьеса В. Розова становится гневной и язвительной, когда он говорит об этом д у­ ховном гибриде. Нравственные идеалы не терпят компромиссов. Человеческая чистота должна быть без пылиночки, без копотиноч- ки,— к этому зовет В. Розов и во имя этого не щадит своих героев, даж е такого, во многом дорогого ему человека, как отец Нюры Илья Григорьевич Салов. Сам Илья Григорьевич убежденно гово­ рит о себе: «Я человек не трудный, во все времена честный был». Встревоженный бур­ ными событиями черед свадьбой, он спра­ шивает: «Честное ли дело идет? Или наобо­ рот?» И уже после загса, отлично понимая, что Михаил пошел туда, потому что «дис­ циплину знает... с детских лет привык в ру­ ках себя держать», он дает молодым совет, по существу разрушающий возможность их совместной жизни: «Чужую волю не гнети­ те, без воли человеку дышать трудно...» После этого и сама Нюра с решимостью отчаяния заявляет Михаилу: «Не хочу... Не могу твою свободу брать». Итак, Салов в решении главного вопро­ са пьесы ведет себя — не без естественных для него тревог и сомнений — как глубоко нравственный, справедливый и впрямь во всем честный человек. Но в то же время его честность оказывается какой-то «резиновой». Он спокойно благословляет Матвеевну на то, чтобы она за литровку получила у ар­ тельных рыбаков полную корзину рыбы. С тем ж е привычным спокойствием раз­ мышляет о сокращении расходов на «вини­ ще» за счет «самогоночки», которую деверь привезет из Семеновского. И, наконец, не ощущая никакого неудобства, просит кла­ довщика Менандра принести со склада ка­ зенных цинковых белил. И вот получается, что этот во все времена честный человек не видит ничего бесчестного в воровстве. Боль­ ше того, послушаешь Салова, так воровство у государства — это словно бы и не грех. Так В Розов выявляет противоречивость ха­ рактера Салова, которая естественно про­ должается в том, что среди его детей обна­ руживается не только Нюра, но и Николай. Николай — «начальник», он может на­ помнить в семейном кругу, что следует «го­ сударственно мыслить», как бы обнажая главную отцовскую слабость. И в то же время он-то и является самым очевидным примером аморальности. Вся его жизнь по­ строена на необходимости «угнетения чу­ жой воли». Женился он на женщине, кото­ рую не любил и которая его не любила. Сначала совершил насилие, а потом испу­ гался ответственности. Он заставляет Ми­ хаила жениться на Нюрке, не видя в этом ничего скверного; рассуждает о моральном кодексе, разгуливая по двору с бидоном кра­ деных белил. Это не лицемерие, это хуже — глубочайшая убежденность, что внутренней честности в людях нет и быть не может, что честность — это напоказ, для других, а вовсе не подлинное свойство души человеческой. Поэтому жена Николая Рита и уверяет, что- «в наше время весь мир на страхе держит­ ся», возводя в закон характер своих внутри­ семейных отношений. Нравственное уродство многолико, таким многоликим и видим мы его в пьесе В. Ро­ зова. Писатель воюет не только с червоточин­ кой в душе старика Салова и цинизмом Николая. Он воюет с дурным и в таких людях, как Михаил, Нюра, Василий. Майя Мухина подсмотрела, как Михаил целуется с Клавой Камаевой. И совершенно неожиданно для нее самой, в результате ее гадкого поступка происходят благотворные перемены. Ведь если бы не сплетня, свадьба могла состояться. А свадьба эта бесчестная! Так хороши ли люди, способные совер­ шить бесчестный поступок, если за ними не подсматривать? Стоит с этой точки зрения взглянуть на Михаила, и мы обнаружим очень серьезные минусы и противоречия в его представлениях о долге и чести. Именно- об этой противоречивости и говорит Михаи­ лу Василий Заболотный в своем взволно­ ванном монологе: «Что ты за человек бу­ дешь? Да уж хуже-то, чем сейчас есть, и не будешь! Порядочным выглядеть хо­ чешь — вон ведь что в тебе сидит. А на самом деле ты подлец, да еще какой! Толь­ ко в разные наряды разряженный. Должен!