Сибирские огни, 1966, №1

— Вот это,— говорит,— да! Слышали? Скоро ожидается два вы­ ходных в неделю! Я незаметно толкаю в бок Гришкина. Гришкин незаметно толкает в бок меня. — А как же,— поддакивает Гришкин.— И шестимесячный отпуск! — И каждому трудящемуся персональную яхту,— говорю я. — С фонтаном! — хихикает Гришкин. Или приходит тот же Файнберг и начинает бессовестно заливать: читал, дескать, один журнальчик и там написано, что каждые сто лет температура в нашей местности повышается на два градуса. Так что, вполне возможно, через несколько тысячелетий у нас образуются тро­ пики. Я смотрю на Гришкина и негромко посвистываю. Гришкин смотрит в угол и тоже посвистывает. — Вы чего? — спрашивает Файнберг. — Ничего,— говорю я и незаметно толкаю в бок Гришкина.— Уста­ рели твои сведения. Уже наблюдается таяние льдов на Северном по­ люсе. И д аже вырос там первый подснежник. Гришкин начинает трястись от смеха. ...А позавчера Файнберг влетел к нам и заорал: — Что вы тут сидите! В буфете марципаны продают! Тут мы с Гришкиным не выдержали. — Сейчас я дам ему по морде! — сказал Гришкин. — А я ему ноги переломаю!— сказал я. — Ну и черт с вами! — обиделся Файнберг и ушел. А марципаны в буфете, действительно, продавали. И весь коллек­ тив нахватал марципанов. А коллега Файнберг нахватал марципанов две авоськи. А нам с Гришкиным марципанов не досталось. На другой день приходит Гришкин. Весь бледный и задумчивый. — Слушай,— говорит он. — Ну,— отвечаю я. — Третьего дня, помнишь?.. Файнберг тут про градусы врал? — Ну и что? — спрашиваю я. Гришкин помолчал и говорит: — Вот я и думаю: может, правда, будут тропики? П о д л и н ны й д р у г Я человек открытый. Как говорится, рубаха-парень, душа нарас­ пашку. Меня насквозь видно. Кроме того, характер имею доверчивый и мягкий. Словом, мухи не обижу. А потому друзей-приятелей у меня — хоть пруд пруди. И все премилые люди. И все меня исключительно лю­ бят. Но один — Машкин — больше всех. Я об этом недавно узнал. Вот при каких обстоятельствах. Как-то вдруг приходит Машкин и говорит: — А ну, прикрой дверь поплотнее. Я прикрываю. _ Так ,— оглядывается Машкин.— Затвори окна. Я затворяю. — Вот ч т о ,— говорит,— ты человек открытый и доверчивый. Мухи не обидишь. А тебя обидеть — раз плюнуть. Потому что, извини, слепой ты. Но я тебе кое на что глаза открою. Чтобы ты в дальнейшем отличал: кто подлинный друг, а кто змей подколодный.