Сибирские огни, 1966, №1

Бригадиры ходят, как один, в брезентовых плащах с капюшонами, курят махорку или «детский» Казбек — тоненькие дешевые папиросы, и окурки рядком складывают на подоконниках. На рапортах стоит гвалт. Браня тся незлобно, но азартно, суют друг другу вгорячах потрепанные тетрадки с записями и требуют «материала», знают всех наперечет, будто на хуторе. Один просит,— нож к горлу,— в ночную смену бульдозериста Ваську («что с фиксой»), и только его, второму как раз бульдозериста Ваську и задаром не надо («поскольку пьяница»), третьему одинаково — «чи рыжий, чи рябой», лишь бы бульдозер был. ...Рапорту конец. Наумов почему-то всегда в эту минуту вынимает расческу, смотрит ее на свет, тщательно обдувает, кладет обратно в верхний карман пиджака и отворачивается к окну. Крупное лицо его равнодушно, д аж е сонно, но это только для виду — он готов к схватке: остались так называемые «текущие» вопросы. Прорабы, мастера и бри ­ гадиры тихонько подвигаются к столу. Сигнал, наконец, подан: — Ну? Как быть? Еще весной, если Наумов помнит, в битум попала сов­ хозная корова. З а в я з л а . И сдохла, царство ей небесное. Так требуют выплатить. Иван Абрамович дотошно выясняет: который битум — тот ли, что возле скважины, или у складов? У складов, оказывается. — Не платить! — Так через суд грозятся... — Мы пуганые, пусть грозятся. Пасги скот лучше надо, за пять верст от усадьбы упрыгала. Она могла, например, и под поезд попасть. Не платить! — Ну что ж, раз так...— мастер достает шапку, невесть как по­ павшую под стул, стряхивает с нее горелое табачное крошево и уходит, не попрощавшись. На столе уже лежит подклеенный на сгибах рабочий чертеж. Прораб водит по чертежу прокуренным пальцем. — Где? — Вот, Иван Абрамович. Отметка занижена. Проектировщиков вапрашивали. — Молчат? — Молчат. — А ты жди. Они нужник на полтора очка год проектируют. Д ел ай как делал. — А спросят? — Ответим. У них времени было больше нашего и рассчитали, г р а ­ мотеи, с точностью плюс-минус лапоть. Работай. ...Есть у Ивана Абрамовича магические слова. Действуют они р а зи ­ тельно и сразу ставят на место слишком уж решительных просителей. — Ты что? — Голос начальника густеет и смоляная бровь гнется подковкой.— Сегодня на свет народился? Я ведь тебе не Совнархоз, до­ рогой товарищ! Проситель пятится и чувствует себя школьником, который забыл дома дневник. Есть еще слова Госплан и Трест. Первое не то чтобы пугает, но сра зу опускает человека из заоблачных высей на неустроенную сибирскую землицу. Второе вызывает пока робкие, но настойчивые упреки: — Долго они все там это... колдуют. — Что значит «колдуют»! Ты выбирай выражения, не глупее нас с тобой сидят! — гремит Наумов исключительно по долгу службы. Кто станет утверждать, что глупее. Умнее, конечно, а вот сообра