Сибирские огни, 1963, № 10

Услышал и вздрогнул: — Куда?! — Да так... подышим воздухом перед сном. Душно тут. «Врешь, врешь!» — хотел крикнуть Устин, однако покорно поднялся и сказал: — Пойдем. Пистимея шла впереди, Устин следом. Он шел по какому-то темному переулку, пока не натолкнулся на же­ ну: оказывается, она остановилась. — Сюда, — сказала она, взяла Устина за плечи и подтолкнула к те­ совым воротам. Ворота открылись и тотчас захлопнулись, зарычала зло собака и кто-то крикнул: — Сыть, чтоб тебя... Невысокий человек, крикнувший на собаку, с тяжелым стуком заки­ дывал ворота деревянным брусом. «Ага, нас ждали тут, — подумал Устин. — Вот куда привезла меня Пистимея, а не в больницу». — Айдате-ка, с богом, — сказал человек, закрывавший ворота. Те­ перь голос показался Устину знакомым. — Вот сюда, в дом. Морозов, силясь вспомнить, где слышал этот голос, не трогался с места. — Ты что, на ухо туг? — спросил человек. — Постой, постой, — проговорил медленно Устин, напрягая память. Лоб сразу сделался горячим, точно он макнул голову в кипяток: — Д а это не ты вчера ночью за милостыней приходил к нам, а? А ну, скажи: «Оста­ вайтесь с богом!» То-то, я не зря думал, что эти нищие имеют крестовые дома на фундаментах, а в домах кованые сундуки... Человек схватил Морозова за плечи и с силой толкнул Устина к дому: — Какие дома, дурак? Какие сундуки? Ступай, ступай, коли при­ глашают... Говорил, а сам толкал и толкал Устина, не давая больше опомниться. Так он втолкнул его в сенцы, потом провел темным, узким коридором и боком впихнул в ярко освещенную комнату, захлопнул дверь. Электрический свет в комнате был настолько ярок, что Устин сразу же закрыл глаза. И вдруг рядом кто-то кашлянул. Устин, не открывая глаз, не шеве­ лясь, не шевеля даже губами, вдруг прошептал со свистом: — Демид... В комнате никто больше не кашлял, не было слышно ни малейшего шороха. Устин медленно открыл глаза. Перед ним действительно стоял... Демид Меньшиков. В комнате не было ни стула, ни стола. Одни белые стены . И яркий- яркий электрический свет. А у стены, весь в белом, как привидение, стоял Меньшиков. Демид сильно изменился, сильно постарел. Он отрастил небольшую бороду, длинные волосы. И борода, и волосы тоже были белыми. Но Устин сразу узнал его. Да и как было не узнать эти круглые, навыкате, глаза, ко­ торые смотрят вон на него, Устина, так, что кожа коробится, словно на ог­ не, эти тонкие губы... Когда-то Демид все намеревался сжевать этими гу­ бами букетик лесных цветов, но каждый раз почему-то передумывал. Устин стоял, стоял, да и начал сгибаться в коленях, начал опускаться, точно хотел сесть на стул. — Упадешь ведь, — негромко сказал Демид. Колени Морозова перестали сгибаться, он с удивлением поглядел на­ право, налево... — Падать-то не к чему пока, — опять сказал Демид, по-прежнему не трогаясь от стены. — Здравствуй, что ли, Устин Акимыч.