Сибирские огни, 1963, № 10

шут. Вот уж друг, так друг ты мне... Да я для тебя родных детей не по­ жалею. И ведь действительно не пожалел. По его, Устинову, желанию, при­ нялся изводить Клашку, а потом и младшую дочь Зинку, когда она спу­ талась с Митькой Кургановым... ...Навстречу, как и вчера утром, когда Устин отвозил на станцию Смирнова, вставало солнце. Оно слепило глаза, застилая их черной тем ­ нотой, и Устин, втягивая голову поглубже в тулуп, подумал вдруг, что сегодня солнце почему-то намного ослепительней, чем было вчера. Д а , Антип... И Андрон Овчинников, — усмехнулся про себя Моро­ зов. — Вот и все, на кого он, Устин, сумел наложить «лапу», если не счи­ тать Фрола Курганова. Попытался было однажды Филимона Колеснико­ ва прощупать, а тот прямо заявил, шмыгая носом: — Ты вот меня обхаживаешь, а я хотел бы тебя общупать кругом. — Так заходи как-нибудь, — улыбнулся Устин и добавил грубовато: — За чаркой, может, и обнюхаемся. — Благодарствую за приглашение, —■усмехнулся Филимон и вытер своим увесистым кулачищем нос.— Токмо, милый мой, вот с женкой тво­ ей я понюхаться не прочь бы еще... кабы она помене богу кланялась да кабы сам я не обженился нонче на покров. А с тобой... Устин терпеливо снес и эту насмешку, подумал только: «Сыгздить бы тебе по сопатке, чтоб нюх отшибить». Вслух же сказал с прежней улыбкой: — Ладно, Филимон. А друзьями мы еще будем, однако. Вот как нюх притупится у тебя на баб... Беда, ждать долго... Но друга и до старо сти ждать можно. — А ты и не жди, — посоветовал Филимон. — Почему же? — Не дождешься, пожалуй. — Д а отчего? Филимон тогда смерил его с ног до головы и произнес, глядя прямо в глаза: — Пришлый ты человек, вот отчего. — М-м... — невольно промычал Устин, но тут же заставил себя рас­ смеяться: — Чудак ты, Колесников. Ну пришлый, так что? — Д а я и говорю — не здешний, — промолвил на это Филимон и ушел, раскачивая кулаками-гирями. Пробовал также он сойтись с Анисимом Шатровым. Тоже не полу­ чилось. Не получилось и со Стешкой, женой Фрола. Правда, началась было в одно время дружба Стешки с Пистимеей. Стешка зачастила в их дом. Но тут же словно отрезала раз и навсегда. — А почему это? — спросил Устин у Фрола. — Хватит и того, что мы с тобой... дружим, — усмехнулся Курганов. И он, Устин, чувствовал, — хватит. С Фролом перегибать опасно. После этого, году, кажется, в тридцать втором, Устин сделал попыт­ ку пригнуть, заломить в свою сторону двадцатидвухлетнюю Наталью Меньшикову. Тихая и пугливая, она одиноко жила после смерти матери все в той же маленькой избенке на краю села, куда поселил их в свое время Большаков. Уж здесь-то Морозов в успехе не сомневался — ведь, как-никак, а все же она, Меньшикова, первая и последняя дочь Фильки. Если в семна­ дцатом была еще соплюхой и не понимала, что к чему, то сейчас подрос­ ла, кой-что обдумала. А если и не обдумала до конца, — что ж, припуг­ нуть можно, опутать страхом по рукам и ногам. И он начал все чаще и чаще попадаться ей на пути как бы ненаро