Сибирские огни, 1963, № 10

— Одно не пойму — зачем их живьем сюда приволокли. Объяснит мне кто-нибудь это или нет? Разговор был за завтраком. Демид дохлебал свою чашку, вытер поло­ тенцем тонкие губы: — Что ж, можно объяснить. Пойдем. Серафима старательно перетирала в углу, возле печки, тарелки. Она не подняла даже головы, когда он с Демидом вышел из избы. Утро стояло тихое, прохладное, солнечное. Лес был насквозь пронизан птичьими голосами. Жуков шагал по тропинке .вслед за Демидом и удив­ лялся: как это раньше он не замечал, не слышал такого обилия птичьих голосов. Демид шел, время от времени нагибался, рвал цветики, обильно рос­ шие по краям тропинки, и складывал их в букетик. Через полчаса вышли на большую поляну, утыканную сплошь тол­ стыми пнями. Кругом чернел угрюмый ельник. Здесь не было слышж> ни одного птичьего голоса. Почти в самой середине поляны стоял большой длинный амбар, сло­ женный из толстых бревен. «Вон отчего тут пней много», — подумал Кон­ стантин. Недалеко от амбара курилась большая куча золы. Гаврила Коза­ ков коеырял зачем-то в потухающем костре прутиком, словно что выиски­ вал там. • Демид подошел к нему и спросил: — Ну как? — Д а в самый раз. — Давай. Демид сел на пень. Козаков пошел к амбару. Из леса подошли несколько угрюмых, давно не бритых, добротно оде­ тых людей. Деревенские это были жители или нет — Константин не мог понять. Почему-то подумал: из тех, что ли, которых Филька загодя отпра­ вил сюда, почуяв гибель своей банды? Но опознать ни одного не мог. Не здороваясь ни с ним, ни с Демидом, люди расселись, разлеглись вокруг кучи золы. 'Многие принялись крутить папиросы. «Что за оказия? — подумал Жуков. —■Молиться, что ли, на эту кучу собираются?» А Гаврила меж тем гремел большущим замком, висевшим на амбар­ ных дверях. Потом распахнул двери, срубленные из широких, в ладонь толщиной, плах, и одного за другим вытолкал оттуда трех человек, погнал к костру. Председатель колхоза, сельсоветчик и его дочка остановились перед Демидом, прижавшись друг к другу. Костя узнал их с трудом. Вернее, не узнал, а догадался, что это они. А может, и не догадался бы, если бы не девчонка, которая была изувечена, изуродована все-таки меньше других. Особенно страшно было глядеть на сельсоветчика Грачева. Он, как и ос­ тальные, был почти голый, кожа лохмотьями висела у него на груди, на спине... Константин рассмотрел все это в одну секунду и невольно опустил глаза. Опустил и спросил у Демида: — Зачем... так-то уж? Ведь задохнуться можно от... от... Ведь... — А я предупреждал, помнишь, — проговорил Демид.— И повернул­ ся к Гавриле. — Давай. Сперва — девчонку. — Слушай, ты! — из последних сил закричал Грачев. — Самым свя­ тым, что есть у тебя, умоляю — прикончи ее, только не мучай. Убей на моих глазах, пересеки надвое. Только сразу, только сразу... Демид подумал о чем-то, криво усмехнулся. — Ладно. Сразу так сразу. Гаврила поднял из травы лопату с длинным черенком, принялся раз