Сибирские огни, 1963, № 10

А Серафима уже бежала между деревьев, путаясь в длинной юбке, бежала и кричала: — Костя! Костенька, родимый мой!! Вернулся, вернулся!!.. Со всего разбега бросилась ему на шею, повисла, и он почувствовал, как она заболтала от радости ногами, словно девчонка... ...— Мама! Матушка моя!! Сил больше нет! Ведь целый день сено метала — спина так и разламывается. Пожалейте, — услышал Устин пла­ чущий голос дочери и вздрогнул. В комнате было темным-темно. В черно-синеМ квадрате окна тлела горстка желтоватых, как кисть недозрелой калины, звезд. — А я говорю — молись, молись, дура, раз не хочешь на лавку ло­ житься, — донесся сквозь закрытую дверь шипучий голос Пистимеи. — Бога — скоро разгневать, да нелегко замолить. Замаливай, ослушница, отступ свой. — Д а какой отступ?! Я сроду слова не давала... — Ах, ты... поганка болотная! Не давала? Не давала?! Послышались негромкие удары, тяжелое дыхание. Устин понял, что жена бьет дочь, поспешно вскочил с кровати, рванул дверь в соседнюю комнату... Варвара лежала, согнувшись, на полу, прикрывала лицо обеими ру­ ками. А Пистимея бегала вокруг и, чуть приподняв юбку, пинала дочь под бока, в плечи, в голову. Устин хотел закричать что есть силы: «Эт-то еще что такое? Отойди, старая ведьма!!» Он уже открыл рот и набрал полную грудь воздуха. Но... Ему показалось вдруг, что под потолком покачивается электрическая лампочка. ...Устин беспомощно прислонился к дверному косяку. В его голове то ­ же закачалось что-то, как поплавок: «А что — пусть бьет, пусть... Не бу­ дет, кобыла толстопятая, шею колесом выгибать!». А Варвара, увидев отца, приподнялась на коленях, протянула к нему обе руки: — Батюшка! Батюшка!! — Чего? — тупо спросил он. — Я уже два часа на коленях стою... — Ну? — Уж ноги не держат. Уж в глазах желтые круги завспыхивали... Устин помедлил, поморщился, будто мучительно соображая, что же ответить дочери. Он опустил разлохматившуюся голову на грудь, запус­ тил пальцы в бороду и промолвил, медленно роняя слова: — Ничего, ничего... Ты — молись... — А сам подумал: «Теперь про­ падет Варька. Завалит ее старая карга на скамейку. Ну что ж... ну что ж...» Медленно побрел от двери к кровати, так и не выпуская бороды из пальцев. Но на полпути встал столбом: «Так... С Федькой—ладно, а Варь­ ку кто убивает? Пистимея или — он?! Она — или...» — Пистимея!!! Пистимея тотчас неслышно высунулась наполовину из освещенного прямоугольника двери, точно ждала его возгласа За тем самым косяком, к которому он только что прислонялся: — Господи, что ты? Чего надо?! — присвистывая от волнения силь­ нее обычного, спросила она. Устин внимательно, казалось, с удовольствием слушал ее голос. А когда она замолкла, сказал: — А ведь ты как старая гусыня.