Сибирские огни, 1963, № 10

И снова вздрогнул при этих словах он, Костя Жуков. По телу побе­ жал горячий мороз, а лопатки, все суставы заныли острой, застилающей сознание болью, словно его самого живьем начали раздирать на части. «И раздерет, раздерет, если что... Не зря Серафима ему подчиняется. Эта ■— не каждому-то подчинится... Не зря. А нам уж с Тарасом и сам бог ве­ лел...». И тут же услышал, как Серафима подбежала к нему и, пристроив­ шись рядом на полу, принялась здоровой рукой поглаживать его вздраги­ вающие колени, насупился, подумал хмуро: «Чего же я ниже Серафимы себя ставлю?.. Она-то мой сапог лижет в первую очередь». — Да, решил посчитаться с Захаркой, — продолжал Демид. — Вы­ волок его ночью из дома на снег в одних подштанниках, привязал верев­ кой к седлу, погнал вдоль дороги... Да... сволочь какая-то в ноги коню жердину кинула... Демид сложил тонкие губы, словно хотел плюнуть. Затем поглядел на Серафиму. И Серафима опустила голову под прищуром Демидовых глаз. «Даже взгляда его не выдерживает...» — подумал Костя с жалостью о же­ не. Но и сам невольно стал рассматривать разлитые на крашеном полу го­ рячие солнечные пятна, когда почувствовал на себе Демидовы глаза. В желтых лучах густо плавала пыль. Но ему, Косте, казалось, что это вовсе не пыль, что это пол тлеет под жгучими лучами солнца, курится уже дым­ ком. Еще секунда, другая — и освещенный квадрат пола вспыхнет огнем... ...Вот с тех пор у него, Устина Морозова, и появилась привычка смот­ реть в пол... Устин заворочался на кровати, повернул голову к Пистимее. Та вози­ лась со своим чугунком, в котором прели одной ей ведомые травы. Откры­ ла крышку, понюхала пар — и задвинула чугунок в печь. Лечить-то она мастерица всегда была. В тот раз в самом деле нашла, видно, в лесу необходимые ей травы, обрубленные пальцы зажили удивительно быстро. Уже через неделю она развязала руку и принялась креститься обрубками, на которых розовела молоденькая, как шкурка июльской картошки, кожица. ...Да, с тех пор вообще не мог Устин смотреть в человечьи глаза боль­ ше десяти-пятнадцати секунд, опускал свой йзгляд, опускал потому, что ему всегда казалось, будто чужие глаза пронизывают его насквозь, как тогда Демидовы. Но едва его, Устинов, взгляд упирался в пол или землю, это неприятное чувство проходило... ...Прошло оно' и в тот раз. В избе становилось все душнее и жарче. Он, Костя, расстегнул мок­ рый ворот рубахи. — Вот так, — будто одобрил Демид. — Ты, Константин, что ска­ жешь? Костя поежился под Демидовым взглядом. — Чего я? Я жду — чем ты закончишь... Не за тем же беседу открыл, чтобы только про Марью какую-то Воронову рассказать нам... Демид нахмурился: — Верно, не за тем... И в даль такую притащился не для того, чтоб на ваши красивые морды поглядеть. Скоро без дела сидеть не будем, обе­ щаю. Поняли? — А как же — яснее ясного, — ухмыльнулся Тарас. — Я вон нашел у Вавилы себе занятие — тоже дело... А осенью — пшеничку жать будем, как положено крестьянам. Урожай, должно, ничего будет, посеяли нынче вовремя.