Сибирские огни, 1963, № 10

ос оюз?ит И . Ш е х о в ц о в О М У Ж Е С Т В Е Н Н Ы Х И С Т О Й К И Х Л Ю Д Я Х юбое ненастье оставляет следы, и они еще долго калечат л и к зем­ ли. Раны — большие и малые — замеча­ ешь на каждом ш агу. Рубцы сурово на­ поминаю т о былом... Война, в которую прямо или косвен­ но было втянуто все человечество, по­ трясла весь мир. Ее раскаты слышались на всех континентах и океанах. В бур­ лящем кипении истории словно исчезал отдельный человек со своей судьбой. Но он существовал. Ведь океан образуют капл и. Т ак и человек вместе с другими составляет великую сово купно сть» ,— пи­ шет Вилис Лацис в предисловии к свое­ м у новому роману «После ненастья»1. К н и га В. Лациса посвящена одной из т а ки х нелегких судеб — драматической и стории Роберта Зундага, под чужим именем попавшего в плен к фашистам и лиш ь через пятнадцать лет обретшего собственное имя. В образе Зундага вы ражена основная идея романа, а события его ж изни сов­ падаю т с ведущей сюж етной линией и особенностями композиции произведе­ ния. 1 В. Л а ц и с . После ненастья. «Дружба наро­ дов», 1963, № 1 и 2. Вначале читатель узнает, что Роберта нет в ж и вы х, что прошло уж е много лет, к а к он пал героем в бою. «Н о ж ив а его слава, ж и в у т легенды о нем. Именем Ро­ берта названы колхоз, пионерская дру­ ж и н а , улица в городке, где он некогда ж ил » . П ом нят Зундага фронтовые товарищи, на всю ж и зн ь вошел его светлый облик в сердце А й ны Линде, бывшего санин­ с тр укто р а латышского стрелкового кор­ пуса. Сын Роберта — Г унар, студент сельскохозяйственной академии, «бого­ творил» память отца «и во всем хотел на него походить». Да, Роберт по-прежнему в строю , незримо участвует в борьбе за правду нашего века — правду комм униз­ ма. А линия этой борьбы прошла через его семью , разделила б л и зки х ему лю­ дей — ж е н у и сына. Труд ным было возвращение ж ивого Зундага. Не сразу обрел он душ евную ясность, ощущение полноты ж и зн и . Вой­ на и плен оставили шрамы и рубцы на его лице, еще более глубокие раны — на сердце. Но он красив своим подвигом, своей человечностью, той святой любо­ вью к людям, которую пронес через все испы тания. Судьба Роберта Зундага — новая ва­ риация шолоховской «Судьбы челове­ ка». Конечно, по ж изнен ном у материа­ л у, м есту и времени действия, по худо­ ж ественном у решению темы, по манере письма произведения д вух писателей различны . Но они близки по своей сути, по своей философской концепции. В ос­ нове рассказа и романа — идея духов­ ной и нравственной стойкости советского человека, превосходства социалистиче­ ско й морали над звериной моралью фа­ шизма.