Сибирские огни, 1963, № 10

сделался одержимым жестокою го р яч ­ кой, поэтому и переведен в горный лаза­ рет для лечения, но несмотря на все воз­ можные медицинские пособия так слаб, что продолжать п у ть не может». Н и ка ­ к и х д р у ги х подробностей в этом рапорте Козлова не сообщалось. «По сл ухам ,— писал позже Ш т у к е н б е р г,— дорогой К о з­ лов худо берег Бальдауфа; между ними было что-то, к а к между Моцартом и Сальери, и Бальдауф занемог». Ш т у к е н ­ берг поясняет, что Козлов тоже писал стихи, даже изящ ны е, но не согретые огнем вдохновения. Караван ушел дальше: 13 марта он был уж е в Н иж н ем , а Бальдауф остался на госпитальной ко й ке . Лечил поэта сам медицинский инспектор штаб-лекарь П. К . У стинов, но скоротечный недуг сде­ лал свое дело. 25 марта 1839 года У с ти ­ нов донес рапортом , что «пользованный в Е катеринбургском госпитале шихт- мейстер Бальдауф на 21-е число сего марта от ч ахотки в л е гки х помер». Донесение в ш таб корпуса гор ны х ин­ женеров о смерти Федора Бальдауфа посылал на ча л ьни к Е ка теринб ургски х заводов Е. Г. Чебаевский, которы й близ­ ко знал поэта еще в Нерчинском Заводе и много ему там помогал. В августе 1839 года Козлов сообщил: «Ни денег соб­ ственных, ни имущ ества какого-либо по смерти г. Бальдауфа мне неизвестно». Д олг Бальдауфа в казначейство был по­ кры т неизрасходованными прогонными деньгами. И так, обстоятельства смерти Бальдау­ фа несколько прояснились. Чахотка была проклятием его семьи: от этой болезни умерли в пору расцвета старший брат — тоже поэт — А л е ксанд р и две сестры. Могила Бальдауфа на екатеринб ург­ ском кладбище уж е вскоре была забыта. Но стихи поэта еще часто и долго вспо­ минали, особенно в Забайкалье. ■ Теперь стали более понятными причи­ ны ж изнен ны х неудач Бальдауфа. Тас- кин и Ш ту ке н б е р г видели все зло в при­ страстии поэта к «дарам Вакха». Н о это было, скорее, не причиной, а следствием тех невероятных условий, в которы х ока­ зался Бальдауф. Началась николаевская эпоха, в кото­ рую , по вы раж ению Герцена, «все было прибито к земле». Правительство боя­ лось влияния декабристов на сибиряков и тщательно заполняло все сомнительные места доносчиками и верными людьми. Бальдауф оказался на подозрении. Еще бы: он с восторгом говорил о Рылееве, получал деньги от Бестужевы х, ставших «государственными преступниками». Все это послужило достаточным основанием для отстранения Бальдауфа от препода­ вания. Поэта отправили сначала на Бор- зинское соляное озеро, а затем на отда­ ленный Ш и л ки н с к и й рудник и сделали горным мастером. Он смог вернуться к занятиям в Нерчинско-заводское учили­ ще лишь после перевода декабристов из Ч и тинского каземата в новый, построен­ ный в Петровском Заводе. Дистанция между казематом, в котором томились лучшие сыны России, и местопребывани­ ем Бальдауфа строго выдерживалась п о ­ стоянной все эти годы. Знакомство Бальдауфа с будущими де­ кабристами не было чем-то случайным. От этих «пионеров свободы» он слышал доброе слово еще юношей, они помогали ему в первых ли тературны х опытах, по­ могли в трудны й час ж и зн и после смер­ ти брата и матери... В одном из посвя­ щенных А . А . Б е стуж е ву стихотворений (оно было напечатано в 1820 году) Баль­ дауф писал: Ты хочешь, чтобы я мой слабый гений От сна на время возбудил? Готов: но где искать восторга песнопений. Который некогда моим пером водил? Я прежде пел лиш ь для одной забавы. Свободу муз, покой любя, Теперь пою я для тебя, И мыслию далек от славы... От декабристов Бальдауф усвоил мысль о том, что поэзия — это не игра словами, а служение людям. Позже он, конечно, понял, почему его литературные наставники — смелые и благородные лю­ ди — оказались во главе восстания 1825 года. Связи декабристов с «русской провин­ цией» были значительно шире, чем это до сих пор считалось. «Периферия декаб­ ризма» включала и Сибирь, и Урал, но в расшифровке связей еще много неяс­ ного. Бальдауф — одно из звеньев этой сложной связи. В Сибири — в Забай­ калье — имя Бальдауфа долго было о к­ ружено таинственностью «государствен­ ного преступника» (об этом напоминает и поразительная гл ухо сть архивных запи­ сей). И недаром его стихи приписыва­ лись Рылееву и даже печатались под фа­ милией этого декабриста. Бальдауфа лич­ но знали такие люди, к а к М. А. Д охту- ров и А . И. Орлов — сибирские друзья декабристов, знали его многие ссыльные поляки, им интересовались в ссылке Н. Г. Чернышевский и М. И. Михайлов... Что же прибавилось теперь к литера­ турном у наследию Бальдауфа? Во-пер­ вых, удалось разы скать около десятка новых его стихотворений, сатиру «Два омуля», басню «Ц веты » и несколько четверостиший. Во-вторы х, публикации произведений Бальдауфа обнаружились в самых неожиданных источниках: в газе­ тах «Крым» (1892, № 2) и «Окраина» (1892, № 23), в ж ур нал е «Природа и охота» (1883). Выяснилась курьезная ошибка, допущенная в «Сибирской со­ ветской энциклопедии» в статье «Лите­ ратура сибирская» (том III, стр. 164), где утверждается, что тунгусская по­ весть «К ави ту и Т унги л ьби » («Соревно­ ватель просвещения», 1819) принадле­ ж ит... Ф . Б ул гарин у. На самом деле ав­ тор повести — Бальдауф ; ошибка эта