Сибирские огни, 1963, № 10

— К а к а я нелепая, истинно р усска я трагедия! Алм аз, затоптанны й в грязь!' Сделал И л ь и ч еще несколько шагов по комнате и добавил: — Да-да! В еликая и убогая Р усь... А тема-то ка ка я для литератора! Огром­ нейшая гл уби на и значительность...» В этом очерке С. К ож евн иков приводит любопытное предание, связанное с Новосибирском . К а к известно, В. И. Л е ни н на станции Обь сделал большую ос­ тановку в ож ид ании поезда на К раснояр ск. « Н а п и с а л ,Л е н и н письмо матери, надел пальтецо на рыбьем меху и пошел: своей быстрой походкой по лесным тропинкам , чтобы посмотреть, ка ко й тут го­ род воздвигаю т трудовые люди... Вблизи станции и железнодорожного моста воз­ никли первые улицы . И х застраивали плотники-умельцы — люди с золотыми руками. Они украш ал и домики ж гуто вы м и поясами, насечками, затейливой резьбой. На на л и ч н и ка х одного дома Л енин увидел вырезанные из дерева, скрещен­ ные д р у г с д ругом крестьянский серп и рабочий молот. Они блестели на солнце и отдавали ядреным запахом сосны. Ильич остановился, радостно удивленный. — Это кто произвел та кую ум н ую красоту? — спросил он сибирских плот­ ников. — Знамо кто — народ, — ответили ему плотники-умельцы ». Одним из самы х значительных и, к сожалению , последним крупным произ­ ведением С. Е. К ож евн икова явилась повесть «Мы собирали янтарные зерна» — о плавании по Енисею от Краснояр ска до Д иксона на теплоходе «Ч калов». Я го ­ ворю, — последним , — потому что эту повесть писатель закон чил в 1961 году, а осенью 1 9 6 2 года тяжелая болезнь вырвала его из наш их рядов. Савва Елиза­ рович не д ож ил год до своего шестидесятилетнего юбилея. У путевой повести есть свои особенности, к а к есть они у всякого жанра. Она, словно кинолента, раскрывает перед нами пространство в движении. Спло­ шным потоком проходят перед нашим читательским взором все новые места, лю ­ ди, явления, и мы захвачены этим я р ким и динамичным потоком . Однажды кто-то из литераторов, услышав о новой повести Кожевникова, спросил с сомнением: — Н у, к а к это можно написать целую повесть за одну по е зд ку на рейсо­ вом теплоходе? Этот литератор кое-что не уч^л. С. Е. К ож е в н и ко в и сам посмеивается в повести над потугам и собратьев-ли- тераторов с налету «изучить» характер человека. Капитаном «Ч калова» был Степан Иванович Фомин. «М ои спутники-писатели, естественно, хотели узн ать « д и ал е кти ку души» Ф о ­ мина, познаком и ться через живые подробности с его мыслями и чувствами и за­ давали один за д ругим всяческие наводящие вопросы. Но Степан Иванович отве­ чал строго в пределах анкеты ... — Н о ведь было же в вашем судовождении что-нибудь исключительное, — не унимались писатели. — Да, ту т, конечно, пришлось поработать, — скуп о ответил Фомин. Ж елая, очевидно, уязвить не в м еру лаконичного капитана, кто-то из пи ­ сателей разд раж енно спросил: — А вы довольны , что выбрали специальность судоводителя? — Человек всегда не полностью доволен тем, что имеет, — ответил С тепа» Иванович, — или тем, чего достиг». Если кое-кто из писателей сердился на эту лаконичность капитана, то К ож е в ­ ников к а к раз и увидел в ней живое проявление характера. Здесь сказалась и писательская способность, даваемая талантом и опытом, видеть гл у б и нн ую суть за внешними проявлениями, и огром ны й запас преж ни х наблюдений. Не однажды встречал писатель таки х людей — скромны х, в совер­ шенстве знаю щ и х свое дело и влюбленны х в него гл убо ко й и молчаливой любо