Сибирские огни, 1960, № 3

В Пыр-Шоре шел бой. Сопротивляясь врагу, отряды Ивашина и Руб­ цова медленно отступали к реке. Сюда уже принесли тяжелораненых и убитых. В катер, на который с последней группой бойцов сел Крушинский, положили завернутое в брезент тело Алексеева. По мере бега катера все дальше и дальше уходил Пыр-Шор. С тяже­ лым чувством смотрел Крушинский на разрушенный поселок, с которым так много связано... Первые палатки, длинная полярная ночь, свирепая пурга, северное сияние... Первые успехи в стройке дороги... Люди, так самоотверженно трудившиеся в тундре... Товарищи по работе... Алексе­ ев... Нет больше этого хорошего коммуниста... Вспомнился снова и Дмит- ро. «Где-то теперь он, добрый старик? Уехал ли из Пыр-Шора?» Крушин­ ский с горечью досадовал на себя, что вовремя не позаботился о Дмитро. На душе стало еще тяжелее... Катер вырвался на речной простор. Подул прохладный ветерок, при­ ятно освежающий разгоряченное тело. Вдруг воздух снова наполнился гулом самолетов. «Наши», — подумал Крушинский, но тут же увидел на крыльях са­ молетов жирные, черные свастики... Один из фашистских самолетов повис над рекой, дал пулеметную очередь. Крушинский почувствовал ожог в груди. «Ранили», — мелькнуло у него в голове, и в то же мгновение катер взрывом бомбы приподняло из воды и бросило в сторону. Крушинского окатило холодной водой, больно обо что-то ударило. Последнее, что уловило его исчезающее сознание — это ощущение воды, хлынувшей в горло... НА БЕРЕГАХ ШУШИ Рация Пыр-Шора передавала и принимала радиограммы, и радисты знали, о чем идет в них речь: содержание радиограмм подтверждалось стрельбой из автоматов и пулеметов, взрывами мин, гудением самолетов. В эфире стал ясно прощупываться частый разговор двух новых стан­ ций, ранее не замечавшихся. Бесспорно, это немцы переговаривались. Хотелось вникнуть в тайну этих переговоров, но познания Климаса в немецком языке ограничивались двумя-тремя десятками слов. Раздосадо­ ванный, он ругал себя: почему не учился языкам? Для Климаса, мировосприятие которого теперь было целиком связано с эфиром, враг был здесь, в воздухе. Вражеские радисты пиратствовали в воздушных просторах над Пыр-Шором, там, где до сих пор хозяином был он, Климас. Он представлял себе вражеских радистов, приникших к аппаратам, в железных касках, на длинных, точно лошадиных головах... Кто-то из радистов достал немецко-русский словарь, чтобы добраться до смысла слов, попадавшихся среди немецких радиограмм. В том немногом, что они разбирали, говорилось: «Дверь открывается плохо...», «Печь действует...», «Нужна лампа», «Открываем второе окно...» По этим отрывкам фраз можно было кое о чем догадываться, но основной смысл оставался не ясным. Тогда Климас решил «таранить» врага — он начал создавать поме­ хи: воздвиг в эфире рвы и надолбы, кидал там гранаты, свистел, «садил свиней», приминал вражьих лазутчиков, рвал вражьи волны на части. Запротестовали советские полярные рации: «Какой бандит чинит по­ гром в эфире?» Климас улыбался: война есть война! И он с еще большим ожесточением врывался в эфир, чтобы парализовать усилия вражеских