Сибирские огни, 1960, № 3

чистой бумагой, раньше, чем написал первое слово, ходил по комнате, вор­ чал и даже ругался. Начинал писать и зачеркивал написанное. И, может быть, он бросил бы это занятие, если бы перед ним не стоял совершенно точный, не оставлявший в резерве времени срок и если бы он не знал, что Крушинский все равно его вызовет и все равно заставит исполнить свое приказание. Уж лучше сделать и сделать так, чтобы не к чему было при­ драться. В конце концов дело все-таки пошло. К утру на столе лежало не­ сколько листов исписанной бумаги. Текст, таблицы, выкладки. И Тихон Кузьмич уже забыл о том, каким трудным было начало, и теперь верил, что будут сельхозы, появятся новые парники, найдутся гвозди, лес, стек­ ло... Потом еще одну ночь он затратил на чистовую переписку и затем, пе­ речитав все еще раз и сделав последние поправки, отправился в управ­ ление. В приемную из кабинета Крушинского доносились громкие голоса. Там что-то оживленно обсуждалось, о чем-то спорили. Тихон Кузьмич, приоткрыв дверь, заглянул в кабинет. Вокруг Крушинского стояли Алек­ сеев, Гольцшмидт, Рубцов и еще трое незнакомых. Говорил Гольцшмидт: — Я не знаю, я не авторитет в этих вопросах, но я думал бы... Крушинский заметил Тихона Кузьмича, приветствовал его легким кивком головы и прервал Гольцшмидта: — Товарищ Сильвестров! Одну минуту, товарищи. Чем могу слу­ жить? — Проект вот, — несмело сказал Тихон Кузьмич, подавая бумаги, свертывающиеся желобком. — Это о чем? — нахмурился Крушинский, напрягая память. — А вы забыли уже? — обиженно проговорил старик. — О сельхо- зах. — Ах, да! — вспомнил Крушинский. — Это важно, очень важно'. Взяв бумаги, он расправил их, скользнув по ним взглядом, и агроном понял, что в данную минуту Крушинскому не до его плана сельхозов. И действительно, начальник положил его бумаги на стол — они снова сверну­ лись трубочкой — и сказал: — К сожалению, я сейчас не могу заняться вашим вопросом. Да... — задумался на мгновение. — Вот что... Вы мне это, товарищ Сильвестров, оставьте. Нужно внимательно прочитать... — Тут на словах бы кое-что следовало добавить... Разъяснить, так сказать... — Хорошо. Тогда я вас вызову, поговорим... — сказал Крушинский и вернул ему свернутый трубочкой план. — Прошу, Наум Исаакович... Тихон Кузьмич понял, что его просят не мешать, попрощался и ушел, а потом весь день ходил сам не свой, всюду находил непорядки и ворчал. «Я вас вызову»,— повторял он слова Крушинского.— А когда вызо­ вет? Не понимают, что в сельском хозяйстве — один день год кормит. А здесь, на Севере, особенно...» Ему нужно было многое сказать Крушинскому, и в первую очередь о том, что нужно тотчас приступить к делу: забросить по воде навоз в на­ меченный по проекту сельхоз в тундре, недалеко от станции Оленья. Нуж­ ны ведь и семена, и люди... — Да что мне, больше других надо? — ворчал он. — Будет поменьше работы, и только... Вечером Тихон Кузьмич решил созвать производственное совещание: предстояла уборка урожая. Однако собрание не состоялось. Всех пригласи­ ли на субботник — на мост. И снова Тихон Кузьмич сетовал и ворчал на людей, не понимающих, что в сельском хозяйстве день отвечает за год.