Сибирские огни, 1960, № 3

Иван Сергеевич оглядел Дмитро и сказал: — Ешь, Дмитро, мало. Надо питаться лучше. Тот улыбнулся. — У нас уси таки. Кость дуже широка, кожа тонка... Крушинский смочил голову теплой водой, запарил свежий, еще не об­ мякший веник кипятком. — Ну, пошли теперь! Начнем лечиться. Легко взобрался по ступенькам на полок, лег, вытянувшись всем телом. — Начинаем! Дмитро зачерпнул ковш настоя и наотмашь кинул воду далеко в глу­ бину каменки и тотчас отскочил в сторону, присев на корточки. Каменка помолчала какое-то мгновение, а затем вода там точно взорвалась, с шу­ мом, шипением и свистом извергнула клубы пахучего и раскаленного пара. Взвихрясь, пар облизнул потный, усеянный капельками потолок и, отяже­ лев, медленно заполнил всю парильню. Дмитро поднялся на ноги. Зачерп­ нул еще ковш настоя, плеснул в каменку и снова быстро сел на корточки. Теперь из-за пара не видно было ни полка, ни лежащего там Ивана Серге­ евича. Только было слышно, как он просил: — Еще! Еще наддай!.. Затем с полка послышались удары веником по телу. Крушинский со­ пел, стонал и бил себя со всей силой. Веник обжигал тело, но Крушин­ скому этого казалось недостаточно, и он вопил: — Лечи, Дмитро! Еще! Дмитро бросал воду на каменку ковш за ковшом, но сверху все слы­ шалось: — Лечи как следует, доктор, если взялся! Еще, еще наддай! — Господи! — стонал Дмитро, сидя на корточках. — Вы, Иван Сер- геич, помрете... Не помру! Еще полковшичка. Дмитро плескал, и ему, сидящему на полу, казалось, что у него го­ рят уши, и глаза готовы лопнуть, если их не прикрывать ладонями. — Ой, не можу,— стонал он,— изжарюся, як тая котлетка... Но вот удары веником стали реже, затем и совсем прекратились. С полка слышалось только сильное, прерывистое дыхание. Усталый Кру­ шинский лежал, широко раскинув руки и приговаривал: — Вот хорошо! Хорошо... Теперь могу хоть на месяц ехать... — Куда опять ехать загадали? — спросил поднявшийся на ноги Дмитро. — На трассу поеду. Первый поезд пропускать по линии... Иван Сергеевич сполз с полка и предложил: — Полезай, старина. Я поплещу на каменку... Дмитро испуганно замахал руками: — Що вы! Що вы! Я зараз помру!.. Крушинский налил в шайку прохладной воды, окатил свое багрово­ красное тело и сказал: — Ну, теперь, дай-ка я тебе, старина, спину цотру, кровь разгоню. ДержисьТ. ' Дмитро, с опаской поглядывая на мощные руки Крушинского, подста­ вил спину... РОЖДЕНИЕ Старик писал всю ночь... Он неохотно приступил к составлению плана строительства новых сельхозов. Ему казалось, что лучше было бы развивать дело постепенно, без спешки, но зато на прочных основаниях. Он долго размышлял над 47